Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Глава 17. Прядь волос среди камней

Вход находился недалеко от стоянки нашего катера. Я заметил следы взрывных работ, а на дне воронки темнело большое отверстие. Именно так третий дядя двадцать лет назад открыл гробницу. Мы внимательно осмотрели проход, но существенных признаков обрушения не обнаружили. Похоже, дядя в тот раз все сделал грамотно и аккуратно.

Рядом виднелись несколько каменных якорей, очень похожих на те, о которых рассказывал дядя: я не был уверен в правдивости всего рассказа, но тут он не соврал.

Еще на дне были следы разметки приблизительных границ гробницы, оставленные третьим дядей. Я и Чжан постарались запомнить эту схему: если она правильная, то проход должен вести в одну из ушных камер. Кладка стен прохода была тонкой.

Мы осторожно осматривались еще минут пять, но так и не заметили следов возможного обрушения... Толстяк махнул мне рукой, приглашая зайти прямо сейчас. А Нин взглянула на часы и кивнула.

Наше нынешнее оборудование было гораздо лучше, чем в экспедиции третьего дяди двадцать лет назад: не такое громоздкое, позволявшее чувствовать себя свободно даже в узких местах. Мы проверили экипировку, повторили условные жесты. Убедившись, что все в порядке, Толстяк вошел первым. Остальные, зажигая фонари, следовали за ним на расстоянии пяти-шести метров.

Вероятно, этот проход был вырыт ворами, но выглядел он странно. Временами широкий коридор резко сужался так, что пошевельнуться было сложно, а затем превращался в огромный тоннель. Чем больше я осматривал стены, тем меньше понимал. Почему они выглядят так, словно проход рыл не человек? Если бы третий дядя делал проход, он бы осторожно орудовал лопатой, закрепляя вырытое. А здесь следы рытья хаотичные, в стенах много ямок и рытвин, словно это делали животные.

Мы с трудом проплыли более двадцати метров, и свет от входа в пещеру уже исчез позади. Направление прохода резко изменилось: теперь мы двигались вертикально вниз. Я был удивлен: мы еще не достигли гробницы, а проход явно ведет в другую сторону.

Я страдал от невозможности переговариваться, сомнения мучили меня все время, пока мы отдыхали перед погружением в вертикальный проход. Затем Толстяк сделал осторожный жест и поплыл вперед. Я видел свет его фонаря, пока он не превратился в маленькое пятно. Зачем здесь такой глубокий проход вниз?

Но в это время Толстяк дал сигнал фонарем, показывая, что внизу безопасно. Мы сразу поплыли вниз, один за другим. Я посмотрел на показания глубиномера: мы уже опустились более чем на десять метров. Я раньше никогда так глубоко не нырял, и забеспокоился, выдержу ли.

Внизу проход расширялся, переходя в некое подобие подводной пещеры. Мы сразу увидели стену древней гробницы с большой пробоиной. Я был еще более озадачен: кладку не разбирали, а именно пробили, осколки кирпича валялись вокруг, края пролома неровные, по стене шли трещины. Мы с Толстяком посмотрели друг на друга, пуская пузыри воздуха вверх. Он указал на битый кирпич и изобразил обезьяну. Я понял, что он хотел сказать: такое впечатление, что этот проход вырыла морская обезьяна, а не человек.

Согласно кивнув, я указал на ружье за его спиной, Толстяк взял его в руки, снял с предохранителя и заплыл внутрь.

Это второй раз, когда я захожу в древнюю гробницу. Несмотря на воодушевление от изучения нового, я все еще вздрагиваю, когда вспоминаю свой предыдущий опыт. А сейчас мы вообще под водой: тут руками и ногами быстро двигать не получится. Если я столкнусь с опасностью, то не смогу быстро сбежать, как сделал бы это под землей.

Путь к гробнице оказался намного дольше, чем я предполагал. Я увеличил яркость фонаря, чтобы не потерять из виду маячившую впереди задницу Толстяка. Следовавшие за мной тоже прибавили яркости, и пространство вокруг оказалось хорошо освещенным. Я сразу вспомнил рассказ дяди о портретах-барельефах. Но он не описывал их подробно: на лбах у выступавших их стен лиц были вырезаны какие-то странные животные, резьба была очень тонкая и выразительная. Присмотревшись, я заметил странность: все эти животные были похожи на чжэньмушоу(1), но у них не было глаз, что совсем не характерно для этого типа погребального инвентаря и изображений.

Среди череды барельефов я увидел лицо, на лбу которого был вырезан узор в виде трех рыбок со змеями вместо бровей, очень похожими на ту бронзовую рыбку, которую нашел я. Во мне проснулся азарт исследователя: я догнал Толстяка, поймал его за руку, жестом попросив остановиться, и вернулся, чтобы лучше рассмотреть резьбу.

Толстяк спешил вперед, он всегда отличался отсутствием терпения, к тому же не знал, что меня заинтересовало. Я показал ему барельеф. Три змеебровые рыбки располагались друг за другом, образуя круг. Две из них были точь-в-точь похожи на мою, а вот третья меня озадачила: форма ее отличалась, и у нее было три глаза. Я никогда раньше такого не видел, не могу сказать, что символизирует это изображение. Барельеф с этой резьбой тоже отличался от остальных: это точно было женское лицо, более детализированное, а его выражение казалось изможденным.

Я очень хотел изучить этот странный барельеф получше, но плывущая за мной А Нин нетерпеливо подтолкнула меня вперед. К счастью, похожие барельефы встречались мне в проходе с завидной периодичностью, и я внимательно рассматривал каждый из них. На первый взгляд, все они были одинаковы, но я чувствовал какое-то непонятное различие.

Одно каменное лицо, второе, третье, четвертое...Лишь рассмотрев пятый по счету барельеф, я понял, в чем дело. У самого первого лица глаза были закрыты, на втором барельефе веки казались слегка приподняты. На третьем и четвертом барельефах глаза были все шире и шире. И, наконец, пятое лицо смотрело на меня почти полностью открытыми глазами.

Мне стало неуютно, и я снова остановил Толстяка, затем достал планшет для письма под водой и написал: "Лица на стенах постепенно открывают глаза. Боюсь, что это может стать проблемой!" И, закончив писать, я указал на стену.

Толстяк внимательно осмотрел барельеф и написал в ответ: "Не обращай внимания, это всего лишь камень. За ним ничего нет. Ты слишком много думаешь."

Но я решительно покачал головой и попросил его держать ружье наготове. Он, глядя на мое взволнованное лицо, согласился быть более осторожным. Через некоторое время мы увидели очередной барельеф, и Толстяк остановился в испуге, видимо, начиная мне верить. Каменные глаза были распахнуты еще шире, а выражение лица пугало свей неестественностью и сходством с умирающим. Толстяк осветил на барельеф в упор — никаких изменений не было. Тогда он смело приблизился и ощупал камень, а затем показал пальцами, что все о-кей.

Я подплыл и увидел, что это просто цельный кусок камня, ничего в нем особенного не было. Я даже поковырялся в глазах напугавшего меня барельефа, но он никак не отреагировал на такое хамство. Я покачал головой, посмеиваясь над собственным страхом. потрогал широко открытые глаза: ничего не произошло, и я тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Похоже, это уловка архитекторов гробницы, чтобы напугать грабителей. А мне пугаться не было смысла, я сам себя накрутил. Мне стало стыдно. Толстяк похлопал меня по плечу, жестами посоветовал мне думать поменьше и поторапливаться.

Мы продолжали плыть вперед. Я вспомнил, как третий дядя рассказывал мне, что он нашел скрытый механизм, но стены этого прохода были сплошными. Как найти тайный проход? А может быть, его тут и нет, мы просто попали в другую часть гробницы?

Мысли с огромной скоростью проносились с моей голове, мешая спокойно плыть вперед. Непонятно, куда ведет этот проход, возможно, это петля или тупик. Не хватало еще и заблудиться тут. Коридор, в котором оказался дядя, был не очень длинным, он видел всех, до последнего человека. Мы только что проплыли мимо нескольких поворотов: вернуться и найти нужный не проблема, просто нужно время.

И тут Толстяк резко остановился, а я по инерции врезался в него, больно ударив при этом по заду. Понятное дело: просто так он тормозить не будет, значит, что-то случилось. Старательно сдерживая эмоции, я проплыл вперед, чтобы узнать, что именно его остановило. Оказалось, что дороги в гробницу больше нет, мы приплыли в тупик.

Каменная плита, перегородившая путь, абсолютно ровная, без иероглифов и резьбы. Я долго ощупывал ее, но не мог найти никакого скрытого механизма. Если бы не маска и шлем, я бы почесал голову. Сзади подплыла А Нин и на планшете написала: "Как это могло оказаться тупиком?"

Я написал в ответ: «Неподалеку должен быть скрытый в каменной стене механизм. Давайте поищем его, тогда сможем найти свободный проход."

Все согласно кивнули, и Толстяк стал простукивать стену, внимательно осматривая каждый камень. Я вспоминал все записи, которые когда-то читал, осмотрел все щели и даже пытался просунуть в них нож. Никакого результата: каменная плита оставалась неподвижной.

Я был подавлен случившимся. Не в силах справиться с накатившей безнадегой, оглянулся назад, чтобы посмотреть, как идут дела у Толстяка. На его лице было выражение недоумения. Похлопав его по плечу, я спросил: "Нашел что-нибудь?"

Все с тем же странным выражением он написал: "У морской обезьяны есть волосы?"

Этот вопрос застал меня врасплох и даже рассмешил. Некогда мне было рассматривать прическу морской обезьяны, но память подсказывала, что она была лысой и чешуйчатой.

Я так и сказал, а Толстяк указал на трещину в стене, в которой застряла прядь черных волос, кончик которой слабо покачивался в воде.

Я был ошеломлен. Как такое могло быть? Неужели по ту сторону каменной стены находится человек?

Толстяк, отличавшийся завидной храбростью, протянул руку, желая вытащить волосы. Но прядь втянулась в щель, словно с той стороны кто-то отошел от стены. Толстяк взглянул на меня и написал: "За стеной злые духи."

Примечания переводчика

(1) 墓镇兽, чжэньмушоу — звери-хранители гробниц. Как правило это фигурки фантастических существ, которые помещали у входа в гробницы или погребальные камеры с целью отпугивания защиты покойника от демонов. Обязательны были внешние атрибуты: выпуклые четко прорисованные глаза, разинутый рот с клыками, высунутый язык, огромные лапы и шипастая спина, иногда рога или шипы на голове.