Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Часть 2. Глава 28. Гробница, что ни в сказке сказать, ни пером описать...

Этот погребальный зал был раз в десять больше той погребальной камеры, где хранилось вино. В четырех углах возвышались четыре колонны, украшенные барельефами, а весь пол был усыпан погребальной утварью, от которой отражался холодный свет фальшфейера. Это было похоже на барханы из ювелирных изделий, нефритовых статуэток, шкатулок, монет, золотой и серебряной посуды, украшенной драгоценными камнями, глазурью и жемчугом. Эти рассыпанные по полу сокровища ослепляли не только глаза, но и разум.

"Предки мои!..." — глаза Толстяка чуть из орбит не вылезли, его лицо было похоже на морду быка, увидевшего красную тряпку.

Я тоже был настолько потрясен, что едва смог устоять на ногах. Паньцзы ошалело бормотал: "Я ж говорил об этом!... Сокровища Золотой империи чжурчжэней, дань Южной Сун... бля, неужели я был прав?"

Я довольно долго занимаюсь антиквариатом, но до сих пор видел в основном древнюю медь и бронзу. Видимо, от судьбы не уйти, когда-нибудь мне должно было повезти. Однако, я никогда не думал, что в заброшенной, никому не известной императорской гробнице будет столько сокровищ. Мне это снится? Паньцзы сказал, что это не столько погребальная утварь, сколько тайное хранилище, обустроенное после падения Золотой империи. Даже если каждый из нас заберет пару-тройку предметов, этого хватит на безбедную жизнь.

Толстяк явно собирался зарыться в эту груду сокровищ. Стыдно признаться, но у меня тоже возникло такое желание, однако, я не настолько растерял последние остатки разума и остановил друга. Иногда драгоценности в сокровищницах владельцы опрыскивали ядом, чтобы уберечь их от грабителей. Глупо было бы так далеко зайти и отравиться. Лучше не трогать эти вещи.

Остановить Толстяка я успел, но был еще и Паньцзы, который с головой зарылся в груду золота и серебра, набирая полные пригоршни драгоценностей. Мне оставалось лишь обеспокоенно смотреть. Блики отражались от сокровищ, окрашивая лицо Паньцзы в золотой цвет, дрожащими "зайчиками" пробегая по стенам и потолку. Паньцзы поднял вверх ладони, мелкие монеты просачивались сквозь пальцы, падали обратно, издавая мелодичный звон.

Я видел, как Паньцзы ловит падающие сокровища и явно чувствует себя хорошо. Получается, яда на них нет, я успокоился и не смог удержаться от искушения, набрав в ладонь драгоценный металл, тяжесть которого заставила меня смеяться без остановки. Не помню, кто сказал, что любовь человека к золоту заложена в генах, и вроде бы даже не связана с его стоимостью, что-то вроде инстинкта. Сказавший это человек был чертовски прав, справиться с таким искушением невозможно.

А ведь я никогда не замечал за собой особой любви к деньгам и золоту, даже гордился отсутствием сребролюбия. Но сейчас мое сердце трепетало от восторга. Я могу обманывать себя, но сердце не обманешь. Мне нравится золото!

Мы забыли обо всем на свете, купаясь в золотом море, набирая полные пригоршни монет, надевая на себя изысканные украшения, не в силах налюбоваться на это великолепие. Каждое изделие в этом погребальном зале было достойно украсить лучшие музеи мира. И здесь их было так много, что не жалко даже повредить парочку.

Толстяк уже начал набивать свой рюкзак, выкинув оттуда все снаряжение. Заполнив его доверху, он засомневался, выбросил все набранное и отправился снова набивать рюкзак и карманы куртки. А мы с Паньцзы просто перебирали сокровища, издавая восхищенные бессмысленные звуки.

Вскоре стало понятно, что забрать сокровища мы не в состоянии, как бы не старались. Каждый раз, набив рюкзаки и карманы, мы обнаруживали, что на полу остались лежать более лучшие, более ценные. Сделать окончательный выбор было невозможно, жадность мешала.

Какое-то время я словно помешался и оставался в таком состоянии, пока не вымотался от бесконечных игр с драгоценностями. Затем я почувствовал беспокойство, потому что слышал и видел рядом всех, кроме Шуньцзы. С того момента, как мы попали сюда, он не издал ни одного звука и не носился с нами по погребальному залу, как сумасшедший.

Вытерев пот со лба, я вылез из груды золота и осветил фонарем темные углы. Тогда-то я и увидел проводника. Он стоял на куче золота и внимательно смотрел на что-то спрятанное в ней.

Подойдя поближе, я спросил, что он делает. Судя по его виду, не золото его так заинтересовало. Не ответив ни слова, он указал вниз. Проследив за его рукой, я обнаружил, что среди бесчисленных сокровищ, лежали несколько человек, свернувшиеся в позе эмбриона, неподвижные, словно мертвые, частично засыпанные золотом.

Сумасшедшее возбуждение сразу пропало, а по спине мурашки побежали. Я был в шоке.

Толстяк и Паньцзы, увидев, что мы замерли, решили, что наше внимание привлекло нечто невероятно ценное, и сразу подбежали посмотреть. На их лицах отразилась крайняя степень недоумения: всего лишь несколько цзунцзы?

Держа фонари левой рукой, разобрав золотую кучу, мы действительно увидели мертвое тело. Кожа трупа была высохшей и отливала оранжевым из-за золотых бликов. В облике этих мертвецов была одна странность: одеты они были в современную одежду, а рядом валялись истлевшие походные сумки и рюкзаки.

"Это кто такие? — удивленно спросил Толстяк. — Даому?"

Я покачал головой, не зная, что ответить. Внимательно осмотрев рюкзаки и верхнюю одежду, пришел к выводу, что это мода 80-х или 90-х годов. Сейчас такое носят пожилые жители северо-восточных провинций. Когда мы были в местной деревушке, то видели некоторых жителей, одетых примерно так же. Судя по состоянию тел, умерли эти люди давно, пять лет или, возможно, даже двадцать лет назад.

"Может, это сборщики трав или охотники? — предположил Паньцзы. — Случайно попали сюда, а выбраться не смогли."

"Маловероятно," — я показал на одежду одного из мертвецов. Это явно была женщина. В ее ушах были старинные довольно изящные серьги, на руке — оригинальные часы, металлические части которых уже схватились ржавчиной. "У нее на руке очень дорогие часы(1), модель не современная, но в то время такие себе могли позволить немногие. Эта женщина одета очень стильно и вряд ли была сельской жительницей."

"Тогда, может быть, это заблудившиеся туристы, — снова предположил Паньцзы. — Оказались здесь в восьмидесятых, тогда же погибли. Возможно, это по их знакам мы пришли сюда."

Но я снова покачал головой. Знаки точно не их рук дело, слишком уж загадочное совпадение, если и эта группа побывала в подводной гробнице, где мы видели такие же. Все же я предпочитаю думать, что метки оставляли люди А Нин, либо еще кто-то, связанный с обеими гробницами. И простые туристы, которые попали в так хорошо запечатанную гробницу? Невероятно. Обычным туристам сюда не попасть.

Однако, эта женщина явно не была обычной. Если она местная, то ее исчезновение не могло остаться незамеченным. Может быть, дочь какого-то партийного лидера или высокопоставленного чиновника. Шуньцзы не молод, он мог слышать о чем-то подобном. Надо бы его спросить, не слышал ли он о пропавших женщинах такого статуса за последние двадцать лет.

Обернувшись, чтобы спросить, я заметил, что проводник так и стоит на том месте, где я его впервые заметил, а лицо его словно заострилось и приобрело странное горестное выражение.

Первая мысль, которая пришла мне в голову: не наткнулся ли он на языкастого цзунцзы, вроде того, что чуть не придушил Толстяка? Но шея проводника была свободной, и я видел, как он периодически вздрагивал, словно сдерживал рыдания.

"В чем дело? — обратился к нему Толстяк. — Ты боишься мертвецов? И почему тебя эта куча золота не интересует?"

Шуньцзы проигнорировал вопрос Толстяка, тяжело ступая, спустился вниз, подошел к одному из тел и присел возле него на корточки. Я заметил, что его трясло, и он едва на ногах держался. И внезапно я догадался, что происходит.

Толстяк все еще пытался приставать с расспросами, пришлось оттащить его. Удивленный, он спросил меня: "Что это с ним? Чего он такой злой-то?"

Я покачал головой. Если я правильно помню, десять лет назад отец Шуньцзы повел в горы группу туристов и пропал. Возможно, наш проводник нашел тело своего отца, поэтому сейчас в таком состоянии.

Это неожиданно. Хотя он вроде как упоминал эту историю, говоря, что ходит в горы в надежде узнать что-то о своем отце...

Это совпадение или есть какая-то взаимосвязь с нашим путешествием? Неужели десять лет назад люди могли попасть сюда по ошибке, случайно? Или есть какие-то тайны, о которых мы даже не подозреваем?

Примечания переводчика.


(1) "У нее на руке очень дорогие часы." В оригинале есть конкретное название 梅花表, которое дословно переводится либо как "часы "Цветы сливы", либо "часы "Трефы". Затрудняюсь сказать, что за модель, поверю на слово У Се, что редкая и дорогая. В 80-90-хх годах в Китае популярны были две марки: швейцарская Titoni и совместная марка Китая и Швейцарии Weide. У первой марки довольно ограниченное количество моделей (Space star, Master series, Airmaster, Cosmo, Mademoiselle by TITONI, miss Lovely, Line 1919, Heritage, Impetus, Slenderline), и их название ничего общего с трефами или цветами сливы не имеет. Однако, именно часы Titoni занимали довольно обширную нишу в Китае и были популярны среди богатых людей в эти годы. Что касается Weide, их модели весьма разнообразны, у них вполне могли быть изящные модели с таким названием и соответствующим дизайном. Мне попадалась восхитительная модель с драконом на циферблате, так что цветы сливы тоже могли быть. Ценовая политика Weide была более лояльна, чем у швейцарцев, однако, там был и весьма дорогой эксклюзив.