Услышав слова Молчуна, я тоже заметил, что выражение лица А Нин было каким-то тусклым, вялым, она сама на себя была не похожа. Прижатая к земле, она не сопротивлялась, ничего не говорила и даже не смотрела на нас, как будто все происходящее ее никак не касалось.
Толстяк был удивлен: "Это чертовски странно. Обычно она сразу реагировала, когда мы ругались. Раньше достаточно было только слово сказать, чтобы получить пинок в ответ."
Я знал, что кулаки Толстяка подобны кувалдам, потому спросил: "А не не слишком сильно ударил ее? Посмотри, она после твоего нападения вообще не реагирует ни на что. Думаю, ты был слишком груб, а может быть, голову задел."
Толстяк искренне возмутился: "Я что, мудак какой-то, чтобы так грубо с дамой обращаться? Я просто повалил ее на землю, мягко, даже следов не оставил. Если мне не веришь, братишку спроси." '
Молчун поддержал его: "Не волнуйся, травм у нее точно нет серьезных, но она явно не в себе. Возможно, у нее шок." Он помахал ладонью перед ее лицом, похлопал по щекам, щелкнул пальцами, но А Нин даже глазом не моргнула.
Толстяк почесал в затылке, ничего не понимая: "Неужели эта дама увидела нечто такое, что ее сильно напугало?"
Толстяк склонен был согласиться со мной: "Вот тут ты, возможно, прав, женские сердца полны яда. Надо быть осторожными. Давайте пару раз как следует ее стукнем и посмотрим, останется ли она таким же овощем? И не стоит бояться оставить на ней пару синяков, она женщина сильная, переживет. Может, после пары пощечин она перестанет прикидываться невинной девочкой, покажет свои железные кулачки, а также..."
Я понял, что Толстяка заносит: "Притормози, ты насмотрелся революционной кинохрени и теперь хочешь примерить на себя роль агента Гоминдана(1)? Ты же видишь, в каком она состоянии. Неужели сможешь ее ударить?"
Толстяк поднял свою огромную ладонь и занес над лицом А Нин — и понял, что действительно не сможет ее бить. Обескураженный, он заявил: "Жаль, но Толстяк никогда не бил женщин, так что писец котенку отменяется. И что мы будем с ней делать?"
Я вообще-то с ней не был хорошо знаком, чтобы понять, притворяется она или на самом деле ничего не соображает: "Пока она сама себя не проявит, мы ничего не сможем понять. Думаю, надо ее только связать, а когда выберемся, то сдадим ее в полицию, пусть они разбираются."
Толстяк был в ярости: "Ты что, совсем пиздарик или только прикидываешься? Если ты не заметил, мы все трое тут грабим национальное достояние. Отдать ее в полицию... ты тоже где-то ушиб свои свиные мозги(2)?"
А ведь он прав! Кажется, я конкретно крышей поехал, снова стал примитивным хозяином антикварной лавки и забыл, где нахожусь и что делаю. Пришлось оправдываться: "Я всего дважды бывал в гробницах, не гони утку на насест(3). Я всегда был законопослушным гражданином и привык обращаться в полицию, когда у меня возникают трудности. Сейчас сказал, не подумав. Если еще раз сморожу откровенную чушь, притворись, что не заметил."
Толстяк махнул рукой: "Ладно, не думаю, что ты сможешь измениться, замерзшую лилию не отогреешь(4). Лучше давай послушаем, что младший брат скажет, на его слова всегда можно положиться."
А говорили, что я не вспыльчивый! Мне пришлось старательно смотреть на Молчуна, чтобы не закипеть. Он в это время осматривал А Нин, светя ей в глаза фонариком, и заметив, что мы повернулись к нему, сказал: "Зря спорите. У нее зрачки на свет не реагируют, это очень серьезно, так притворяться ни у кого не получится."
Его голос звучал уверенно, и я в его опыте не сомневался: "А ты можешь сказать, что с ней?
Молчун покачал головой: "Я же не врач. Про реакцию зрачков я слышал, когда меня самого в больнице осматривали, запомнил на всякий случай. Но от чего именно она стала такой, и как ей помочь, я не знаю. Чтобы понять, что с ней, моего опыта недостаточно, ей в больницу нужно."
Я вздохнул, вспомнив, как выглядела эта женщина раньше: "Ничего страшного, если сейчас не можем понять, что с ней, надо оставить все, как есть. Давайте не будет думать об этом, позаботимся о том, чтобы выбраться самим и ее отсюда вытащить."
Ни у кого возражений не возникло, конфликт был исчерпан, и Толстяк обратился к Молчуну: "Это похоже на ловушку, не стоит здесь задерживаться, плохое это место. Давайте быстренько осмотримся, если ничего стоящего не увидим, поскорее уйдем отсюда."
Я уже забыл, где нахожусь, но, когда Толстяк напомнил об этом, снова почувствовал нервную дрожь и острое желание убраться отсюда подальше. Но у этих двоих, видимо, были другие намерения, переубедить их будет трудно, поэтому я, стиснув зубы, кивнул.
Толстяк повернулся и осветил проход фонариком. Я проследил за лучом света: проход был не таким уж и длинным, оставалось шагов десять до его конца, но что тампросматривались лишь расплывчатые контуры.
Я рассчитывал на более острое зрение Толстяка, искренне надеясь, что ничего интересного он не увидит. У меня просто не было сил оставаться здесь дольше, казалось, если задержусь в этом месте, то умру.
Толстяк вглядывался и хмурился, пытаясь рассмотреть что-то в полумраке, но я все равно ничего не видел, лишь услышал, как он тихо спросил: "Вы двое, посмотрите внимательнее, это ведь дерево, да?"
Толстяк продолжал всматриваться, и, не доверяя своим глазам, требовал у меня подтверждения. Пришлось последовать за ним. Да, в сумраке виднелось что-то, похожее на ветки, очертания были знакомыми, но я не мог вспомнить конкретно, что это: "Не могу ясно рассмотреть, но это точно не дерево."
Толстяк снова и снова крутил в руках фонарь, пытаясь осветить получше, и упрямо утверждал: "А я говорю, что похоже на дерево. И оно к тому же сияет золотым светом. Если не верите моим глазам, давайте подойдем и посмотрим."
Я уже понял, что у него появились свои скрытые мотивы, и сердито сказал: "Вот только не думай, что я совсем ничего не понимаю. Даже если это дерево из золота, как ты собираешься его отсюда унести?"
Толстяк не воспринял мой упрек всерьез: "Унести не смогу, но посмотреть просто обязан. Может, рядом какие-то мелкие кусочки валяются. Если бы мимо прошли и не заметили, то можно было забыть об этом. Но мы сейчас здесь. Когда на дороге валяется что-то ценное и небольшое, почему бы не захватить. Тем более, что пока нам вообще ничего не попадалось, ни большого, ни маленького. Если что-то найдется и поместиться в карман, ведь ничего страшного не произойдет, правда?"
Вот всегда он так! Это печально, но другого выхода у меня не было. Я уже слишком хорошо знал Толстяка: просто подойти, просто посмотреть, просто забрать после того, как посмотрел. Этот парень — просто реинкарнация дьявола.
Я уже собирался от души поиздеваться над ним, когда увидел, как Молчун, активно жестикулируя, тихо зовет нас: "Следуйте за мной, не отставайте!" И я, не оглядываясь, пошел за ним в темноту.
Толстяк с довольным видом взвалил А Нин на спину и тоже пошел следом. Я чувствовал слабость, но Молчун, не обращая ни на что внимания, спешил, у меня не было времени обращать внимания на такие мелочи, как плохое самочувствие, я шел молча, прихрамывая и стараясь не отставать.
Кирпичный проход был одинаковой ширины по всей длине, до его конца идти было недалеко, и вскоре мы оказались возле так называемого "дерева" и смогли рассмотреть его во всем великолепии.
Это был огромный белый коралл ростом с человека, разделенный на двенадцать ветвей, расходящихся в разные стороны. Формой он действительно походил на обычное дерево. Работа была отличная, но ничего особенно ценного я не заметил.
Коралл был установлен в большую фарфоровую садовую вазу и закреплен галькой, а на ветвях висело множество маленьких позолоченных колокольчиков, именно их блеск и заметил издалека Толстяк. Сделаны они были, скорее всего, из бронзы или латуни, сквозь позолоту проглядывала патина. Несмотря на потертости, металл еще сохранял свой блеск.
Толстяк был очень разочарован, когда понял, что дерево не из золота, но сдаваться не собирался, тщательно осветив все вокруг фонариком, и спросил меня: "Молодой У, как думаешь, этот коралл дорого стоит?"
Я кое-что знал о кораллах, но еще больше мне хотелось подразнить Толстяка, на которого я еще был обижен: "Не хотелось бы тебя огорчать, но рыночная цена этого материала составляет 16 юаней за цзинь(5), и это еще если повезет найти покупателя."
Толстяк, видимо, понял, что я хотел его поддеть, и, сомневаясь, переспросил Молчуна. Тот кивнул, подтверждая мои слова. Толстяк сник: "Едрена вошь, я-то думал, что наконец, мне повезло, а в результате, мать мою за ногу, все равно ничего не нашел."
Но Толстяк уже не доверял мне безоговорочно, как раньше: "Вижу я, как ты лыбишься, не надо дурака из меня делать. Я много этих покоцанных колокольчиков вынес за свою жизнь, а заработал на них всего-то тысячу юаней. Ну и во сколько ты эти оценишь?"
Толстяк был ошеломлен моей оценкой, но все еще сомневался, правду ли я говорю. Но выглядел счастливым, хоть и промолчал в ответ. На самом деле я даже не мог определить хотя бы приблизительно возраст и происхождение этих колокольчиков. Они не пользуются популярностью у антикваров, самый ходовый товар — это фарфоровые и глиняные изделия. Металлические находки быстро ржавеют и требуют хорошего ухода и хранения, это требует не только времени, но и финансовых затрат. Музеи могут себе позволить такие сложности, но вот любители антиквариата в жилом интерьере, какими бы богатыми не были, такое редко покупают. Однако, эти колокольчики очень хорошей работы и отлично сохранились, даже мелкие детали. Значит, цена на них будет не самой маленькой.
Толстяк какое-то время размышлял надо моими словами, потом решил посмотреть товар поближе, потянулся в ближайшему колокольчику, но его остановил Молчун, схватив за руку: "Не двигайся!"
Толстяк, который уже одной ногой залез в садовую вазу, полную гальки, недоумевал, почему его оттаскивают от добычи. Чувствуя себя неуверенно, он спросил в чем дело. Молчун проигнорировал его вопрос и обратился ко мне: "Ты помнишь? Ты должен помнить эти колокольчики? Вспоминай, где ты их уже видел?"
Примечания переводчика
(1) Гоминьда́н, Чжунго Гоминьдан, буквально "Китайская Национальная партия" — консервативная политическая партия Китайской Республики. Вместе с Первой народной партией формирует «синюю коалицию», которая тяготеет к воссоединению Китая, в то время как «зелёная коалиция» во главе с Демократической прогрессивной партией стоит на позициях провозглашения Тайваня в качестве независимого государства под названием «Республика Тайвань». Гоминьдан не чурался тактики террора против коммунистов и вовсю использовал секретную полицию для подавления сопротивления со стороны своих политических противников.
(2) 你脑袋撞猪上了吧,, в основе этого оскорбления лежит часто употребляемое китайцами уничижительное сравнение со свиньей, 猪脑子, zhūnǎozi, "свиные мозги", которое означает кого-то не очень сообразительного или забывчивого
(3) 赶鸭子上架, gǎn yāzi shàng jià, буквально "гнать утку на насест", образное выражение, обозначающее "требовать невозможного"
(4) 黄花菜都凉了, huánghuācài dōu liáng le, буквально "лилия уже холодная", образное выражение, обозначающие "теперь уже поздно", аналог русского "поезд уже ушел"
(5) Цзинь - мера веса, около 0,5 кг (в древности 228-258 г).
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления