Онлайн чтение книги Записки расхитителя гробниц Grave Robbery Note
Часть 1. Глава 17. Гроб-свисток

Третий дядя направил фонарь в сторону саркофага и опешил, когда увидел человека на его крышке. Чувствуя, как волосы встают дыбом на затылке, он инстинктивно сделал шаг назад, а рукой потянулся к ножу на поясе.

Вообще-то моя дядя не робкого десятка, но сейчас ситуация была слишком странная. В гробнице, тысячелетия назад погребенной на дне моря, вдруг обнаруживается человек, лежащий на саркофаге — кто угодно испугается.

Се Ляньхуань был не в силах совладать с накатившей паникой. Он еще ни разу не сталкивался в гробницах с чем-то неизвестным, сейчас лицо его было перекошено. Пятясь назад, он наступил третьему дяде на ногу. Они оба потеряли равновесие, и падая в сторону саркофага, Саньсин успел рассмотреть, что там лежит. Причин для паники не было. Человек был всего лишь бронзовой фигурой, плотно приваренной к крышке.

Облик этой фигуры необычный: точно воссозданные волосы и борода, черты лица несколько гротескные, напоминающие статуи сотни акробатов и силачей из гробницы Цинь Шихуанди(1). Руки и ноги были такими же короткими и толстенькими, словно лапки жука. Но самым странным был рот, широко открытый, словно лежащий на саркофаге человек громко кричит.

Глядя на эту фигуру, третий дядя чувствовал какое-то несоответствие. Обычно при обустройстве гробниц стремились создать атмосферу покоя и умиротворения. Но человеческая фигура, гармонично сливающаяся с саркофагом, производила гнетущее жутковатое ощущение, от этой погребальной инсталляции веяло каким-то древним злом. Не может быть, чтобы гроб хозяина был таким.

Осмотревшись, третий дядя не нашел рядом никаких иных предметов, саркофаг тут был один. Все сходится к тому, что это главный зал гробницы, а саркофаг должен принадлежать хозяину. Но он не выглядит таковым. Третий дядя привык верить своей интуиции, потому чувствовал себя не в своей тарелке.

Оттолкнув мешавшегося под ногами Се Ляньхуаня, третий дядя подошел ближе, и удивился еще больше: саркофаг был облит чугуном, плотно запечатывая крышку, а украшавшая его фигура явно добавлена позже. Широко открытый рот оказался глубоким сквозным отверстием, возможно, достигающим крышки. Сложно было сказать, но, возможно, это отверстие проходило сквозь крышку внутрь саркофага.

Не может быть! Третий дядя глубоко вздохнул, вспомнив, что это такое. Сердце при этом тревожно забилось.

Чугунный саркофаг, сквозное отверстие — это же тот самый гроб-свисток, о котором рассказывали старики в Чанша.

Истории о гробе-свистке появились еще до освобождения. Поговаривали, что в Сянси тогда был расквартирован элитный отряд военных, занимающихся поиском древних гробниц, под началом Чжан Яньчэна. Вроде бы он был потомком самого генерала Цао Цао, легендарного офицера моцзинь при императоре(2). Чжан Яньчэн был на самом деле удивительный: все пять пальцев у него на руках были такими длинными, что он мог без труда вскрывать самые сложные механизмы, а древние гробницы находил, всего лишь понюхав землю в открытом поле. Когда Сунь Ятсен(3) организовал Северный поход(4), Чжан Яньчэн получил приказ изыскать средства для жалования солдатам. Выполнил он приказ привычным способом: нашел гробницу, вынес оттуда ценности, а затем, со своей командой вместе с другими частями отправился на север. Никто не знает, сколько гробниц нашел и вскрыл этот человек, но за ним давно закрепился статус наставника. Тогда в Сянси даже поговорка появилась: "Пришел Яньчэн — разбежались демоны, и Янь-ван тоже изменил свой путь." С одной стороны все эти истории похожи на сказки, но дыма без огня не бывает, видимо, Чжан Яньчэн в самом деле был опытным даому, если обрел такую славу.

Как у всех наставников, у него были свои оригинальные методы. Сталкиваясь с гробницей в кровавой земле, он использовал бычью кровь, которой обливал гробы и саркофаги, зная, что мертвецы в них могут оказаться цзунцзы. Если с облитым кровью гробом ничего не происходило, его выносили на поверхность, открывали при солнечном свете, наблюдая, как разлитая кровь распределяется по внутренним стенкам гроба. Если она движется, как обычно, стекая по стенкам, не попадая на тело и скапливаясь лужицей на дне, значит, все в порядке.

Но случалось и по-другому: бычья кровь впитывалась в доски гроба, словно они сделаны и песка и глины, а еще хуже, если кровь впитывалась в тело. Тогда дело плохо, даже хуже, чем оживающий цзунцзы. Это значит, что тело в гробу не принадлежит человеку. Что это значит? В гробу не труп человека, а демон.

В таких случаях Чжан Яньчэн приказывал своим людям рыть яму, куда опускали закрытый гроб с демоном, обмазанный глиной, и поджигали, чтобы она затвердела. Затем заливали гроб расплавленным чугуном, оставляя сверху небольшое отверстие, куда можно было просунуть руку. Когда залитый чугуном гроб остывал, Чжан Яньчэн просовывал туда руку и исследовал гроб внутри. Легенды гласят, что он владел техникой "двух пальцев чжунлана"(5).

Исследуя гроб таким образом, он приказывал кому-то из подчиненных использовать трехфутовые ножницы, раскрытые над рукой, которую он просовывал внутрь гроба. Они были закреплены простеньким устройством, которое привязывалось к хвосту лошади, стоящей поодаль. Если что-то пойдет не так, подчиненным были даны четкие инструкции: стегнуть лошадь, чтобы та побежала, тогда устройство сработает, ножницы сомкнутся, отсекая руку, тем самым спасая жизнь человеку.

Залитый чугуном гроб из-за отверстия напоминал гигантский свисток, потому и получил такое название.

Чжан Яньчэн за всю свою жизнь всего трижды использовал этот метод, но руки у него остались целы, и однажды удалось добыть спрятанные во рту покойника двадцать четыре золотых виноградины, каждая величиной с коренной зуб. Позже, во время эры милитаристов(6) Чжан Яньчэн участвовал в боевых действиях и пропал без вести. Одни говорят, что он переметнулся к коммунистам, но потом умер в одном из лагерей во время культурной революции. Другие утверждают, что он погиб в Хуангутуне(7). В общем, это загадочная личность. У наставников Чанша по поводу него было два противоположных мнения. Одни считали, что он действительно владел древними техниками моцзинь, и его репутация вполне заслужена. Другие же были убеждены, что он — обычный мошенник, использовавший суеверия своих подчиненных. Находил обычный гроб, устраивал вокруг находки шоу, обзывая ее "гробом демона", да еще якобы рисковал собственной рукой. Наивные неграмотные солдаты, увидев такое, естественно считали его великим даому. Но конкретных фактов не знает никто.

Мой дедушка считал, что Чжан Яньчэн был мастером. Он объяснял это тем, что способ запечатывания гроба с демоном расплавленным чугуном — методика древняя и мало кому известная. Говорят, похожий гроб был найден еще до освобождения после наводнения Хуанхэ(8). В крышке гроба была дыра толщиной с человеческую руку. Но совать туда конечности никто не рискнул, поковырялись черпаком, выудили много речного ила. Позже этот гроб расплавили в мартеновской печи во время "Большого скачка". Было ли с этим гробом что-то не так, никто не знает.

Саркофаг, на который смотрел третий дядя, отличался от тех, что ему были известны, он был слишком изысканным. Но наличие отверстия ему напомнило именно гроб-свисток. И это странно. Судя по обстановке, этот саркофаг должен принадлежать хозяину гробницы. Тогда почему он такой особенный? Неужели здесь похоронен не человек, а чудовище?

Третий дядя почувствовал, как панический страх поднимается из глубины души, обволакивая мутными волнами разум. Осознание того, что в этой древней гробнице на морском дне похоронен не человек, ужасала. Может быть, тут лежит сам Лун-ван? Вместе со страхом Саньсина терзало и чувство вины за то, что он не остановил бедового родственничка. Знал ли Цю Декао о том, что это не человеческая гробница, когда просил Се Ляньхуаня сфотографировать тело в саркофаге?

Но молодость взяла над страхом верх. Он искренне считал такие фантазии древними сказками и легендами, не имеющими ничего общего с реальностью. Да, в первые мгновения он испугался, но потом страх ушел, уступив место любопытству. Что же или кто лежит в этом саркофаге?

К тому времени и Се Ляньхуань понял, что человек на крышке всего лишь скульптура, подошел поближе, хотя в глазах его все еще горел огонек панического ужаса. Осмотрев саркофаг со всех сторон, он попытался отодвинуть крышку.

Третий дядя видел, как дрожат при этом его колени, и понял, что тот все еще боится. Возможно, попытка открыть саркофаг — всего лишь способ показать напарнику свою уверенность и сохранить собственное лицо. Саньсину это показалось забавным, и он посоветовал родственнику не тратить силы зря. Если это гроб-свисток, значит, его залили чугуном люди из того же клана, к которому примнадлежал Чжан Яньчэн. А если они так делали, значит, повод был, и в саркофаге может лежать не просто труп. А главное: такой гроб открыть нельзя. Если требуется достать что-то оттуда, надо внутрь просунуть руку, что третий дядя и собирался сделать.

Он забрался наверх и посветил в рот бронзовой фигуре фонарем. Внутри было темно, кажется, отверстие изгибалось, и свет фонаря освещал лишь часть его. Эта тьма внутри пугала, такое ощущение, что там находился сгусток энергии инь, готовый вырваться при удобном случае наружу. Третий дядя заглядывал внутрь под разными углами, пока шея не заболела от напряжения, но так ничего и не рассмотрел. А совать руку внутрь пока еще не решился: надо обладать недюжинной смелостью, чтобы сделать это, Саньсину до Чжан Яньчэна было очень далеко.

Третий дядя вспомнил об инструкциях Цю Декао и его подробном описании гробницы. Он чувствовал, что предположение, сделанное раньше, было верным: лаовай хорошо знал, как здесь все устроено, значит, до них тут кто-то уже побывал. Этот кто-то пришел сюда, все внимательно осмотрел и изучил, но свою задачу не выполнил. Почему? Ответ прост: он был опытным даому, в первого взгляда понял, с чем столкнулся, и решил не рисковать. Позже Цю Декао нанимает неопытного Се Ляньхуаня, который вряд ли поймет, что за покойника должен фотографировать.

Вывод проще некуда: Се Ляньхуань — просто пушечное мясо для Цю Декао.

Но он, Саньсин, сюда пошел не по указке лаовая. Получается, зря преодолел такие трудности и уйдет не с чем. Так, конечно, проще всего и безопаснее. Но не перестанет ли он потом сам себя уважать? И этот запечатанный гроб просто манил к себе своими тайнами.

Третий дядя долго не мог решить, что делать. В конечном итоге рассудительность взяла верх. Он вспомнил об опыте своих предков. Саркофаг всегда оставляли напоследок. Сейчас надо осмотреть гробницу целиком и уйти. За сутки она никуда не убежит. Завтра ночью можно будет снова спуститься сюда, взяв запас люминесцентных палочек и копыто черного осла. Так будет намного разумнее. И это вовсе не трусость.

Решив так, он сразу почувствовал облегчение и попросил Се Ляньхуаня оставаться на месте. Если хочет, пусть сфотографирует для лаовая саркофаг снаружи. А сам третий дядя отправился исследовать гробницу и искать погребальную утварь, которая может здесь быть.

Он не обнаружил ушных камер, и это было странно. Древние старались сделать гробницы столь же удобными, как и жилища живых, имитируя планировку обычного дома. В одном помещении живут люди, в другом — хранятся вещи. Здесь было место только для покойника, а погребальный инвентарь отсутствовал, если не считать бесценных огромных фарфоровых светильников. Сейчас один такой на аукционе легко ушел бы за три миллиарда долларов.

Оглядев помещение, третий дядя не нашел ничего, что можно было бы унести с собой. Он обошел постамент, осматривая в каждый уголок, заглянул за стелу. Там было немного свободного места, но на земле было пусто.

Выругавшись про себя, он подумал, что хозяин гробницы, вероятно, был скупцом. А может быть, гроб запечатан чугуном не потому, что там древнее зло. Вдруг он туда все ценности спрятал? Сделал что-то вроде похоронного сейфа?

А ведь такое вполне возможно, и третий дядя погрустнел, потому что достать что-то изнутри будет очень трудно, если вообще возможно. И в этот момент его взгляд упал на заднюю сторону каменной стелы, украшенную сложными барельефами.

Фрески для него не представляли интереса, но резьба по камню в древних гробницах имеет высокую ценность. Вынести стелу наверх нет никакой возможности, но не взглянуть на барельефы он не мог.

Направив свет на резьбу, ожидая увидеть традиционные фигуры зверей, Будду, восседающего на облаке, ритуальные сцены и фигуры бессмертных, он был поражен. Там были изображены несколько дворцов, карнизы и крыши которых украшены фениксами. Все архитектурные детали были очень точно и тонко вырезаны, вплоть до мелочей: резьба на деревянных балках, роспись стен. Даже на крышах была видна каждая плитка черепицы. Все эти дворцы отличались друг от друга и были расположены на некотором расстоянии. Третий дядя пересчитал их: всего семь, расположены в форме Большой Медведицы. Между каждым дворцом были переходы, павильоны, беседки, частично скрываемые изящно вырезанными облаками. Весь этот ландшафтный барельеф был вырезан на фоне огромной скалы, видимо, крупной горы какого-то хребта, у подножья которой, в нижней части картины и располагались эти дворцы. Смысл картины был предельно ясен. Это семь дворцов, построенные в огромной долине какого-то горного массива, скрытой туманом и облаками, скрывающими эту композицию, если смотреть на нее с вершины.

И что это обозначает? Третий дядя был в недоумении: все рисунки в древних гробницах имеют вполне конкретный смысл, либо символы жизни после смерти, либо рассказ о достижениях хозяина гробницы. Этот ландшафт — иллюстрация небесного пейзажа? Или имеет какое-то отношение к жизни усопшего?

Третий дядя тогда не знал, что хозяином подводной гробницы был Ван Цзанхай, потому не мог уловить смысл, но картина произвела на него глубокое впечатление. Даже в то время эта стела была бесценной: если бы была возможность вынести ее, Саньсин поставил бы такую красоту у себя в спальне, чтобы каждый день любоваться.

Однако, стела была слишком большой, чтобы поднять ее наверх. Пришлось смириться. Оставалось лишь попросить Се Ляньхуаня сфотографировать эту картину, чтобы в будущем хвастаться перед друзьями. Собираясь позвать его, третий дядя вдруг почувствовал странный запах, как будто что-то горит.

Это было куда удивительнее, чем гроб-свисток или странный барельеф. В гробнице ничего гореть не может. Выглянув из-за стелы, он был поражен.

На саркофаге стоял Се Ляньхуань, лицо у него было растерянное, а изо рта бронзового человека валили клубы черного дыма.

Примечания переводчика

(1) "Статуи сотни акробатов и силачей из гробницы Цинь Шихуанди." В 1999 году археологи нашли рядом с основным корпусом солдат отдельную яму с фрагментами нескольких разбитых статуй. При реставрации оказалось, что это скульптуры акробатов и силачей. Отреставрированные «циркачи» оказались куда пластичнее солдат, с хорошо проработанными мышцами, суставами и сухожилиями, но такими же короткими руками и ногами. В тексте упоминается сотня статуй, но я не нашла точного числа: в некоторых источниках говорится всего о десятке.

(2) Цао Цао, реально существовавший исторический персонаж, в отличие от Чжан Яньчэна. Цао Цао — китайский полководец, автор сочинений по военному делу и поэт, главный министр империи Хань. Фактический правитель империи Хань в начале III века. Достоверных сведений о том, что он был императорским расхитителем гробниц, нет. Это скорее, легенды, основанные на его загадочном образе и истории поиска его гробницы. Цао Цао имел неограниченные привилегии: ему было разрешено при обращении к императору не называть предварительно своего имени, входить во дворец неспешным шагом, а не бегом, а также находиться в присутствии императора обутым и при оружии. Для своей защиты он создал отряд личных телохранителей числом в 10 тысяч человек — Отряд Тигров. Такие привилегии и создавали образ некоего приближенного, который выполнял тайные задания. Но на самом деле он являлся фактическим правителем, имевшим влияние на императора, отсюда и привилегии, а также необходимость многочисленной охраны, так как на него совершались десятки покушений. Не малую роль в появлении легенд вокруг Цао Цао сыграла и тайна его гробницы, местонахождение которой оставалось загадкой на протяжении веков. Согласно его официальной биографии в Записи о Трёх царствах (三国志), он был похоронен в Гаолине примерно через месяц после смерти. Однако вариант того, что его похоронили в другом месте также не исключался. Существовали и другие предполагаемые места захоронения: в Сюйчане, который был временной столицей империи Хань в то время; на дне реки Чжан; на западе Ечэна. Иная легенда возникла во времена династии Северной Сун (960—1127) и получила широкое распространение в трудах Ло Гуаньчжуна и Пу Сунлина, а также других китайских писателей в более поздние времена. Предание гласит, что Цао Цао построил 72 гробницы, которые должны были бы служить приманкой и защитой от грабителей могил.

(3) Сунь Ятсе́н — китайский революционер, основатель партии Гоминьдан, один из наиболее почитаемых в Китае политических деятелей. В 1940 году Сунь Ятсен посмертно получил титул «отца нации».

(4) Северный поход 1926—1928 — поход гоминьдановской Национально-революционной армии Китая под руководством Чан Кайши, в сотрудничестве с коммунистами, в целях объединения страны военным путём. Численность солдат, принявших участие в походе, была от 100 000 до 250 000 человек. Идея военного похода из Гуандунской базы на Север, чтобы вооружённым путём объединить Китай под властью Гоминьдана, принадлежала Сунь Ятсену.

(5) Чжунлан — чин начальника дворцовой охраны, звание, близкое к генералу. Солдаты этого подразделения были наиболее близки императору и членам его семьи, отсюда и мнение, что именно эти подразделения при нужде получали задание вскрывать и опустошать гробницы для пополнения казны.

(6) Эра милитаристов — период в истории Китайской Республики (1916—1928), во время которого страна была поделена между военными правителями (дуцзюнями). Эра милитаристов началась со смерти генерала Юань Шикая и номинально закончилась в 1928 году с завершением Северного похода (1926—1927) и объединения Китая под флагом Гоминьдана, после чего началось «Нанкинское десятилетие».

(7) Хуангутуньский инцидент — покушение на лидера Фэнтяньской клики Чжан Цзолиня, в результате которого тот был смертельно ранен. Инцидент произошёл в период противостояния милитаристских клик. Название связано с районом Хуангутунь, где 4 июня 1928 года на железнодорожной станции был взорван поезд Чжан Цзолиня. В подрыве поезда обвинили японскую разведку, а сам инцидент японской стороной был расценен как «действительно серьёзный инцидент в Маньчжурии».

(8) Наводнение на Хуанхэ 1938 года — наводнение, устроенное в центральном Китае во время первой половины Второй японо-китайской войны в попытке остановить быстрое продвижение японских войск. Оно было впоследствии названо "крупнейшим актом экологической войны в истории". После начала Второй японо-китайской войны в 1937 году японская Императорская армия быстро продвигалась в центр китайской территории. В июне 1938 года японцы контролировали весь северный Китай. 6 июня они захватили Кайфын, столицу провинции Хэнань, и угрожали захватом Чжэнчжоу, важному железнодорожному узлу, который находится на пересечении железных дорог Пекин-Гуанчжоу и Ляньюньган-Сиань. Японский успех стал бы непосредственной угрозой крупным городам Уханю и Сианю. Чтобы остановить дальнейшее японское наступление в западной и южной части Китая, Чан Кайши по предложению Чэнь Гофу решил открыть дамбы на Хуанхэ около Чжэнчжоу. Первоначальный план заключался в том, чтобы разрушить дамбу у Чжоукоу, но здесь "разрушители" столкнулись со сложностями, и дамба была разрушена 5 июня и 7 июня в Хуаюанькоу, на южном берегу. Вода хлынула в провинции Хэнань, Аньхой и Цзянсу. Наводнение покрыло и уничтожило тысячи квадратных километров сельскохозяйственных угодий и переместило устье Хуанхэ на сотни миль к югу. Тысячи деревень были затоплены или уничтожены, и несколько миллионов жителей были вынуждены покинуть свои дома, став беженцами. Официальная оценка погибших послевоенной комиссией националистов утверждает о том, что при наводнении утонули 800 000 человек, но эти данные могут быть занижены.