Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
Лютцова Мейн

Доброго времени суток, уважаемые читатели! Это ваш верноподданный переводчик. Прежде чем начнутся очередные приключения Мейн, я бы хотел объяснить выбор названия главы 34. Английский вариант названия “Lutz’s Maine”, т.е. Мейн принадлежит как бы Лютцу, но я в затруднении как правильно просклонять его имя. Должно было выйти на подобии Петина Маша, сестра Джона, думаю смысл вы поняли. Давайте же посмотрим что Лютц все же так хотел спросить у Мейн.

- Ты хочешь поговорить прямо здесь? – говорю я. – Почему не на складе?

- И тут хорошо.

Поскольку этот разговор может быстро закончиться, я подумала, что было бы лучше провести его в помещении, вдали от глаз общественности, но Лютц покачал головой.

- Итак, о чем же ты хотел поговорить?

Может быть это гнев горит в зеленых глазах Лютца, но его поведение было относительно спокойно. Не впадая во внезапную в ярость, он начал говорить низким голосом, который как бы намекал на гнев, который он сдерживал в себе, прямо уж кипящий в его нутре.

- ...Кто ты на самом деле?

И сразу же сложный вопрос. Вообще-то, я не знаю, как себя называть. Даже сейчас, я все еще думаю о себе как о Урано Мотодзу, но независимо от моего мнения, если кто-то посмотрит на меня, все, что они смогут увидеть, это Мэйн. Кроме того, я живу в этом теле уже почти год, привыкая к жизни в этом мире, поэтому я больше не Урано Мотодзу.

Урано читала только книги и больше ничего не делала по собственному желанию. Когда я училась в колледже, я работала и возвращалась домой, так что я даже не переехала от родителей. Благодаря тому, что моя мать была в основном домохозяйкой, мне не нужно было много заниматься по дому, хотя я была технически способна все по нему делать, если была такая надобность.

Отправляясь в лес каждый день, чтобы собрать что-нибудь для моей семьи, посвящая себя поиску новых вкусов, чтобы я могла расширить свой рацион хотя бы немного, вот делаем бумагу с нуля, так что я смогу читать книги в будущем... на самом деле для жизни ни одна из этих вещей не нужна. Если вы сравните меня прямо сейчас с Урано из прошлого, чьи желания были ограничены чтением любой книги, которая попалась на глаза, мы окажемся абсолютно разными.

Поскольку я волнуюсь, как именно я должна ответить, Лютц воспринял мое молчание как знак того, что я вообще не собираюсь отвечать. Он снова посмотрел на меня, напряжения вспыхнуло в его глазах, и он спросил меня снова.

- Ты знаешь, как делать такую бумагу, и ты сказала, что делала это уже раньше, ведь так?

- ...В прошлый раз все было совсем по-другому.

- И не в качестве Мэйн.

- …Да.

Хотя я все еще хочу скрыть всю правду, и Лютц уже убежден в этом. Даже если бы я солгала, ничего бы из этого не вышло. Я ответила честно.

- Мэйн не могла знать ничего подобного, - сказал Лютц. - Она почти не выходила из дома.

Из воспоминаний Мэйн я очень хорошо знаю, что она редко покидала свой дом. Благодаря этому у меня почти не было информации о мире, и кто знает, сколько уже проблем это у меня вызвало? Так как воспоминания Мэйн были почти никчемные, кроме быта ее дома, я не могла даже мельком увидеть, что этот мир считает за здравый смысл, и мой собственный современный здравый смысл постоянно сталкивался с реалиями этого мира. Даже сейчас, я думаю, что я допускаю много ошибок.

- Правильно, - говорю я. - Мэйн действительно ничего не знала.

- И кто же ты?! – закричал он. - Где настоящая Мэйн?! Верните Мэйн!

Лютц повысил голос, его гнев освободился. Однако, я представляла, что его слова будут гораздо более жесткими, чем слова, которые он на самом деле бросает на меня сейчас, то ли это потому, что я уже подготовила себя к этому разговору, так что я чувствую себя вполне спокойно сейчас. Моя реакция сильно отличалась от паники, которую я показала сразу после того, как я ошиблась раньше.

- Конечно, я могу вернуть ее, но... думаю, было бы лучше, если бы я сделала это дома, ведь так?

Глаза Лютца широко раскрылись от удивления, и он нахмурил брови. Похоже, он не ожидал, что я соглашусь.

- Почему?

- Ну, было бы очень плохо, если бы ты пришел домой с трупом через плечо, верно? Если я уйду, все, что останется после, это труп. Было бы нехорошо, если бы люди подумали, что ты убийца, верно?

Мы с Лютцем единственные, кто пользуется этим складом, и обе наши семьи и люди из магазина Бенно знают, что мы двое пришли сюда сегодня. Если я потеряю сознание и умру здесь, весьма вероятно, что вся вина будет возложена на Лютца. Даже если бы это было не так, думаю, сам Лютц считал бы это своим грехом.

Я подумала о Лютце, когда предложила, что было бы лучше сделать это дома, но он действовал так, как будто это предложение поступила совершенно из ниоткуда.

- Т-т-ты, ч-ч-ч-что ты говоришь такое?!

Вздрогнул от моих слов, Лютц все больше волновался, так что его лицо совсем одеревенело. Кажется, все это было далеко за пределами его ожиданий, ведь Мэйн не вернется, если я исчезну.

- Значит, Мэйн здесь больше нет?! Она не собирается возвращаться?!

- Да, наверное…

Я не могу описать это иначе, чем “наверное ”. Все, что я могу сделать, это просмотреть воспоминания Мэйн. Я никогда не могла поговорить с ней, и она никогда не говорила, чтобы потребовать ее тело обратно.

- Ответь на это!

Лютц бросил на меня мощный взгляд, изображая союзника справедливости, противостоящего ненавистному злу. Когда я поняла это, не смогла не улыбнуться. Это так на него похоже. Его хрупкий друг детства, с которым он обращался как со своей сестрой, была захвачена мной, грязным злодеем, и Лютц прыгает на ее защиту, как герой, которым он и является.

- А как же лихорадка, о которой Мэйн говорила с мистером Отто и мастером Бенно? Ты и заставила ее заболеть?!

Я немного впечатлена, что Лютц собрал все пазлы вместе, что Мэйн поглотила лихорадка, которая все еще скрывалется глубоко внутри меня. Я почти уверена, что он не ошибается, по крайней мере, в этой части.

- Ты наполовину прав и наполовину ошибаешься. Я также думаю, что Мэйн поглотила лихорадка. Ее последние воспоминания - это "жарко",” помоги мне", "больно", "останови это". Но лихорадка возникла не из-за меня. Она меня тоже съедает заживо.

- Что ты хочешь сказать?! Разве это не твоя вина?! Разве Мэйн не исчезла из-за тебя?! Скажи мне!!

Лютц крепко схватил меня за плечи и начал трясти. Мои мысли бросились в беспорядок из-за волнения, слова “это моя вина” и "Мэйн исчезла из-за меня" бесконечно подпрыгивали в моей голове. Затем что-то щелкнуло.

- Да, черт возьми, я действительно хотела приехать сюда и стать Мэйн! Я умерла, или, по крайней мере, уверена в том, что умерла, и как я только это поняла, я оказалась этим ребенком. Если бы я мог на самом деле выбирать, где я окажусь, я бы выбрала мир с кучей книг, которые я могу прочитать, а может быть стала бы аристократом в этом мире, тем кто может читать, или даже просто выбрала бы тело здоровее, чем это слабое и жалкое! Да и не была и шанса, чтобы я на добровольной основе выбрала такое тело, которое страдает от неизлечимой болезни и в любой момент постоянно угрожает свалить меня лихорадкой!

В этот момент, пока я так ясно говорила, что никогда не хотел стать Мэйн, лицо Лютца стало обмякло и впало, а его руки оторвались от моих плеч.

- Ты... не хотела стать Мэйн?

- А ты бы хотел, Лютц? В начале, когда я уходила из дома, у меня перехватывало дыхание, и мне приходилось оставаться в постели весь следующий день, понимаешь? Несмотря на то, что я наконец-то смогла выбраться в лес, я все еще расту так медленно, и даже сейчас, если я сделаю малейшую ошибку, моя лихорадка вернется…

Лютц обдумал мои слова некоторое время, медленно покачал головой. Энергия, которая была у него, когда он схватил меня, исчезла, и его беспокойные глаза смотрели в сторону.

- ...Тебя тоже может проглотить лихорадка?

- Да, мне так кажется. Если я ослаблю хватку, которая у меня есть, то она сразу же набросится на меня обратно, и я начну чувствовать, как она меня пожирает. Это что-то вроде проглатывания, или, может быть, растворения... трудно объяснить.

Лютц нахмурился, обдумывая мои слова. Кажется, с моих слов это трудно представить.

- Поэтому, - сказала я, - если ты не доволен тем, что я использую тело Мэйн, и если ты думаешь, что хочешь, чтобы и я исчезла, просто скажи. Я могу исчезнуть, когда захочешь.

Лютц, который только что кричал на меня, пытаясь вернуть настоящую Мэйн, смотрел на меня с удивлением. Его испуганное выражение как бы спрашивает меня, что, черт возьми, я говорю такое, и это оставило меня немного сбитой с толку.

- ...Будет лучше, если я исчезну, правда?

Пока я ждала соглашения ос своими словами, Лютц вдруг поднял брови и начинал кричать, как будто он действительно должен злиться на меня, на жертву.

- Не спрашивайте меня! Почему ты спрашиваешь меня?! Странно говорить, что ты исчезнешь, если я тебе только скажу!

- Наверное, странно, да, но ... если бы тебя здесь не было, я бы, наверное, уже давно исчезла.

Лютц, похоже, понятия не имеет, о чем я говорю. Я начала объяснять, что случилось в последний раз, когда я чуть не исчезла, вспоминая, как все начиналось.

- Разве ты не помнишь? Когда мама сожгла мой моккан, как я упала? (п/п: Моккан - деревянная дощечка, служившая в Японии средством связи между чиновниками)

- Помню…

Со словами “о-о, верно, было такое дело,  да”, Лютц кивнул. Для него это событие не имело большого значения, но для меня это был огромный поворотный момент в жизни.

- Тогда я думала, что должна просто позволить лихорадке проглотить себя. Я действительно планировала таким образом исчезнуть. У меня не было никаких привязанностей к этому миру без книг, и как бы я ни старалась, я ничего не могла нормально закончить, поэтому я думала, что могу уже сдаться.

Лютц нервно сглотнул, да так громко, что я мне было слышно. Он посмотрел на меня, молча призывая продолжить, поэтому я закрывала глаза и стала вспоминать те события. Пока я лежала с жаром, среди лиц моей семьи, смутно мелькавших в моем сознании, лицо Лютца неожиданно всплыло четко перед моими глазами.

- Пока я была полностью поглощенной лихорадкой, я могла еще видеть лица моей семьи, но вдруг я увидела твое лицо, и подумала, почему же ты тоже там оказался. Я сосредоточилась на этой мысли и собрала все свои силы, чтобы попытаться вытащить свое сознание из бреда лихорадки. Когда я увидела, что ты действительно там был, я немного удивилась, понимаешь?

- Это... Ты же не могла серьезно вернуться, потому что тебе стало интересно, действительно ли ты увидела меня, а не кого-нибудь из члена своей семьи?

Он нахмурился, вздохнул, и я плавно покачала головой.

- Что вернуло меня назад, так это то, что я была удивлена, увидев тебя. Потом ты сказал, что собираешься принести мне бамбук, и попросил мою маму не сжигать его, помнишь? Это заставило меня осознать, что я должна продержаться еще немного, что я должна бороться с болезнью.

-  Но твоя мама все же сожгла бамбук, да?

Я кивнула. Я все еще могу четко вспомнить тот гнев и огорчение, которые пронзали меня, оставив меня с глубоким унынием. Даже просто вспоминая все это, я сейчас чувствую, что лихорадка внутри меня становится все сильнее.

- Если все действительно так ужасно, и меня больше ничего не волнует, я подумала, пусть лихорадка просто унесет меня. Я больше не хотела сопротивляться больше, так что смерть могла бы быть облегчением, но... тогда я вспомнил наше обещание.

- Наше обещание?

- Я не помню обещания, - пробормотал он про себя. Он посмотрел вверх и в сторону, как будто он действительно не помнит и стал копаться в своих воспоминаниях. Конечно. Я немного улыбнулась сама себе. Для Лютца все, что он пытался тогда сказать, ничего не значит, он лишь хотел, чтобы мне стало лучше и я поскорее смогла бы выздороветь. Несмотря на это, те слова были самым важным спасательным кругом, за который я ухватилась обеими руками.

- Я обещала познакомить тебя с мистером Отто. Разве ты не говорил, что бамбук - это предоплата за услугу, так что мне нужно поправляться?

Возможно, он все же что-то вспомнил, чего не хотел, но когда он услышал, что я четко думаю о нем, как об последней важной ниточки в этом мире, он смущенно простонал, держа голову в руках.

- Та... Так все и было! Я не пытался заставить тебя чувствовать обязанность передо мной... ааах, нет!

- Тогда, что ты пытался этим сказать?

- Не спрашивай! Ничего! Забудь просто об этом!

Я хотела сыграть роль прямолинейного человека, но у Лютца оказалась совершенно непредвиденная реакция, так что теперь меня могут обвинить. Как и попросил Лютц, я притворилась, что ничего не произошло.

- Эмммм, ну, я вспомнила об этом обещании, и потом подумала, что мне действительно не стоит исчезать, не вернув хотя бы эту одну услугу, тем более после всего, что ты для меня сделал, так что я усердно постаралась, чтобы избавиться от лихорадки, и эмм…

- …

- И все же мы встретились с мистером Отто и мистером Бенно, получается я сдержала свое обещание, а затем мы все же сделали бумагу, поэтому, хотя я и хочу сильно сделать книгу, если получится. Думаю, что все будет в порядке, если я исчезну прямо сейчас, но только если ты так захочешь. А ты же хочешь?

Лютц посмотрел на меня с таким лицом, как будто он проглотил жука. Он смотрел на меня сверху вниз своими глазами, которые улавливали малейшую ложь, затем вяло опустил голову.

- С каких пор…

- Эм, что?

Я ничего не расслышала, пока он бормотал с низко опущенной головой, поэтому я с любопытством наклонила голову в сторону и попросила его повторить. Лютц поднял голову и уставился на меня.

- С каких это пор ты в теле Мэйн?

-  ... Думаешь с каких пор? С каких пор ты стад думать, что я больше не та Мэйн, которую ты знал?

Возможно, я ответила на его вопрос другим вопросом, но Лютц не рассердился. Вместо этого он безучастно посмотрел в небо, глубоко размышляя. Он посмотрит на меня сверху вниз, пробормотал что-то слишком тихо, я не могла расслышать, затем посмотрел вниз на свои ноги, пиная грязь ботинком.

- ... Это, - говорит он, указывая на мою шпильку в волосах. - Это было, когда ты начала ее носить?

Я не ожидала, что он догадается на столько точно, но да, это правда, я единственная, кто носит волосы с такой шпилькой. Если бы мои волосы не были такими шелковистыми и прямыми, склонные распускаться, независимо от того, сколько раз и насколько сильно я бы их связала. Я скорее всего носила бы их как обычно, связанными сзади шнурком.

- …Правильный.

- Это примерно год назад! - он прокричал с такой силой, что слюна вылетает у него изо рта. Его глаза широко раскрылись в ярости.

Если подумать, я стала Мэйн примерно в конце осени. Сейчас же примерно осталось полпути до осени, поэтому скоро сезоны сделают один круг.

- Да, я думаю, что все правильно. Большая часть из того что я помню, это как я застряла в постели с той лихорадкой, но прошел же почти уже год.

Мои воспоминания о большей половине времени, которое я прожила в этом мире, были про лихорадку и прикованность к постели. Если вы сравните меня с той Мэйн, которая проводила подавляющее свое временя в постели, я на удивление энергична.

- ...Твоя семья заметила?

- Я и понятия не имею. Знаю, что они замечают, что я занимаюсь какими-то странными вещами, но действительно интересно, неужели они даже и не подумали, что я могу быть на самом деле не их Мэйн?

Я особенно не могла подумать, что Тори и моя мама, которым пришлось потратить так много времени на заботу о Мэйн, пока она была уединенной в доме, вообще ничего не заметили. Тем не менее, они ничего не сказали об этом, да и я тоже. Такая жизнь очень практична, так что я думаю, что все более или менее нормально.

- Кроме того, папа сказал, что он очень рад, что его дочь становиться все лучше.

- ...Понятно.

Лютц долго вздыхал, потом повернулся ко мне спиной, как будто говоря, что разговор на этом окончен. Он провел кончиком пальца вдоль одной из страниц бумаги, она цеплялась за доску, проверяя ее, насколько хорошо она высохла. Я была полностью готова провалиться под землю, но после того, как этот разговор закончился без удовлетворительного завершения, я не могу не беспокоиться о развитии моего будущего.

- Эй, Лютц.…

- ...Я думаю, что твоя семья должна решать, а не я.

Он перебил меня прежде, чем я успела договорить. Он сказал, что моя семья должна решить, должна ли я исчезнуть. Однако, если это так, то для меня ничего не изменится сейчас.

- Мы так и будем продолжать в том же духе?

- Да, давай так и поступим.

Я не знаю, о чем на самом деле подумал Лютц, так как он не смотрел в мою сторону. Разве он не возражает, что та, кто не Мэйн, собирается продолжать жить таким образом на данный момент?

- И ничего страшного нет?

- Как я уже сказал, это не я должен решать…

Лютц упорно отказывался смотреть на меня, поэтому я протянула руку и схватила его за руку. Я хотела спросить его, что он чувствует ко мне, к той, кто не Мэйн. Но, если я избегу такой тревожной темы разговора и просто сохраню статус-кво. Интересно, понравится ли ему?

-  Лютц, ничего, если я все же не исчезну? Я же не настоящая Мэйн, понимаешь?

Рука Лютца немного дернулась. На мгновение я подумала, что его рука немного дрожит в моих объятиях, но на самом деле дрожала моя рука.

-  ... Все в порядке.

- Почему же?

Когда я спросила его снова, он, наконец-то, повернулся, чтобы посмотреть на меня. С выражением лица между шоком и удивлением, он протянул руку и щелкнул меня по лбу.

- Если ты исчезнешь, Мэйн не вернется, верно? Кроме того, если ты здесь уже целый год, то ты и есть та Мейн, которую я в основном знаю.

Говоря это, он грубо почесал свою голову, взъерошив свои золотые волосы. Затем он посмотрел прямо мне в глаза. То, что я увидела в бледно-зеленых глазах - это спокойствие, а гнев и угроза, которые были с самого начала, испарились. Это глаза Лютца, которого я всегда знала.

Раньше я не думала тренировать свое тело, поэтому была еще слабее. Если бы я посчитала, сколько раз я встречалась лицом к лицу с настоящими Лютцем или Ральфом, мне бы не понадобилось для счета больше двух рук.

- ...Вот поэтому все хорошо, так как ты моя Мэйн.

После того, как Лютц это произнес, что-то глубоко в моем сердце встало на свои места. Что-то, что дрожало внутри меня, успокоилось с глухим стуком. Это не было каким-то большим изменением, оно было настолько маленьким, что вы не смогли и увидеть его, но для меня это было самое, самое важное изменение в мире.