Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
Матушка и печатное дело в Хальдензелле

- А теперь давайте поторопимся и переоденем вас, - сказала Рихарда. - Леди Эльвира ждет.

Как только мы вернулись в мою комнату она быстро начала снимать с меня теплые слои одежды,. - Как только ты переоденешься, мы возьмем короб в котором лежит подарок для леди Эльвиры и пойдем в гостиную в главном здании. Все уже подготовлено заранее.

Нам с Эльвирой предстояло обсудить книги, существование которых следовало держать в секрете, поэтому я взяла с собой только Оттилию в качестве сопровождающей и Ангелику в качестве рыцаря-стража. Оттилия была в хороших отношениях с Эльвирой; они часто встречались наедине, и, похоже, Эльвира лично интересовалась у той, не согласится ли она стать моей служанкой, когда я впервые приехала в замок.

Рихарде тем временем придется остаться и разложить весь багаж, который я привезла из храма. Фердинанд распорядился, чтобы вещи Хиршур хранились в моей комнате.

-   Рихарда, в этих коробах все вещи лежат упорядоченно, а в этих нет.

-   Не беспокойтесь, миледи. Я способна это определить по биркам на них.

-   Спасибо, что пригласили меня, - сказала я, садясь.

Оттилия улыбнулась в ответ: - Это чаепитие было разрешено, чтобы вы могли найти утешение в общении с семьей, поэтому не стесняйтесь чувствовать себя чуть более непринужденно, - ответила она.

Как только Эльвира отпила чаю и откусила по кусочку от каждого вида сладостей, наша встреча наконец-то могла начаться по-настоящему. Встретившись с ней взглядом, я заметила, что в её темно-карих глазах играют задорные искринки.

-   Розмайн, скажи на милость, ты уже читала мои книги?

-   Боюсь, не полностью. Я закончила только одну рыцарскую историю. Я еще не провела в замке ни одного дня, и там была записка, в которой говорилось, что я должна держать их постоянно в своей комнате, - сказала я, показывая, что полностью выполнила ее инструкции.

Эльвира удовлетворенно кивнула: - Самое главное-сохранить их в тайне. Широкая общественность не должна о них узнать.

-   Хотя я их пролистала, и должна сказать... Матушка, ты нашла превосходного иллюстратора. Качество рисунков поразило меня.

Я имею в виду, что Фердинанд слишком красив. Я улыбнулась, держа свои мысли в секрете.

При этих моих словах лицо Эльвиры просияло.

-   Охохо. Я замечательно справилась с этим, не так ли? Я заказала эти рисунки, как только нашла иллюстратора. Ни одна любовная история не обходится без иллюстраций таких красивых людей.

Похоже, что матушка была мотивирована сделать сборник рыцарских историй, ориентированных на романтику, после того, как увидела мою собственную коллекцию, в частности иллюстрации, которые предоставила Вильма, за основу для которых был взят Фердинанд.

-   Но, матушка, раз уж тебе нужно скрывать эти книги от Фердинанда, разве ты не ограничиваешь круг тех, кому сможешь их продать? Разве Гиб Хальденцель дал разрешение на это, хотя и знал, что это не пойдет на пользу продажам?

-   Книги, которые я тебе подарила, были сделаны специально для моих друзей. Те, что продаются в Хальденцеле, содержат иллюстрации другого художника, так что нет никаких трудностей с продажами.

Постойте ка... Значит, это одни и те же книги, только с разными иллюстрациями? Это только мне кажется, или это обернется сильнейшей головной болью для Гила и других...?

Насколько мне было известно, в мастерской Розмайн была произведена первая партия печатной продукции для нужд Эльвиры. Мне дали отчет, в котором говорилось, что она взяла все оставшиеся после печати материалы и оттиски себе, не оставив даже неудачных образцов с ошибками, но я не слышала, чтобы они использовали два отдельных набора иллюстраций.

-   Я не получала никаких сообщений о существовании двух наборов иллюстраций, - заметила я, - даже когда самолично разговаривала с работниками из мастерской.

-   Я постаралась донести до представителей компании Плантен, что эти сведения не должны просочиться ни при каких обстоятельствах. Мне было любопытно проверить, насколько хорошо они умеют хранить свои секреты, и я рада видеть, что у мастерской Розмайн действительно есть преданные работники.

Отпив чаю с довольной улыбкой, Эльвира продолжила: - Я знала, что компания Плантен серьезно относится к хранению секретов своих клиентов, но невозможно было сказать, сколь много времени пройдет, пока те, кто работают в мастерской храма, не сообщат об этом лорду Фердинанду. Но если они и тебе не сказали, Розмайн, я уверена, что они унесут эти сведения с собой в могилу. Ах, каким же облегчением было узнать об этом.

Эльвира продолжила расхваливать моих подчиненных.

-   Печатное дело во всем Хальденцеле может перестать существовать, если лорд Фердинанд узнает об этих книгах. Боги мои, мой брат никогда не простит мне этого, - сказала она.

Оказалось, что любовные истории, напечатанные в Халденцеле, продавались даже лучше, чем ожидал гиб, поэтому он намеревался продолжать развивать печатное дело и дальше. - Я надеюсь в следующий раз написать книгу о днях лорда Фердинанда в Королевской академии. Боюсь, однако, что даже подменных иллюстраций будет недостаточно, чтобы скрыть естество книги, и поэтому я боюсь начинать её.

-   Э-э, я думаю, он наверняка заметит подобное. Это слишком опасно.

В историях о времени пребывания Фердинанда в Королевской академии было так много невероятных поворотов и событий, что в них почти невозможно было поверить. Конечно, это была бы превосходная книга—даже серия превосходных книг,—но описываемый в них человек несомненно узнал бы себя в герое книги.

-   Лорда Фердинанда и по сей день помнят в Королевской академии. Он, без сомнения, частая тема на чаепитиях, хотя в то же время некоторые не любят, когда о нем упоминают. Я собрала много сведений о нем, матушка, если ты конечно захочешь просмотреть их, - сказала я, заставляя Оттилию принести короб, который должен был послужить моим подарком. Внутри были собраны рассказы о Фердинанде, которые Родерик так усердно собирал и после организовывал их по порядку.

- О! - Воскликнула Эльвира. - Какой великолепный подарок. - Она сразу же открыла короб, тут же принявшись изучать его содержимое.

Знаете, я тоже хочу почитать матушкины книги. Хотя желательно без иллюстраций Фердинанда.

Эльвира действительно любила знать все о Фердинанде. Читая собранное, она делала комментарии вроде: “О, так вот как об этом событии говорится в записях” и “Романтика-самая важная часть, но здесь о ней нет никакого упоминания!” Она быстро разделила все на сведения которые уже знала и не знала.

-   Большая часть того, что я знаю о лорде Фердинанде, исходит от Экхарта, так что мне нравится видеть, как другие герцогства говорят о нем, - сказала Эльвира, закончив первый просмотр бумаг. С тех пор как Фердинанд окончил Королевскую академию, рассказы о нем становились все более и более преувеличенными, что сделало некоторые истории особенно интересными.

-   Эти сведения собрал первокурсник по имени Родерик, - сказала я.

-   Это тот самый средний дворянин из бывшей фракции Вероники, который обманул лорда

Вилфрида на охотничьем турнире?

-   Я поражена, что ты помнишь это, матушка.

Я действительно не ожидала, что она вспомнит Родерика. Я удивленно заморгнала, что дало Эльвире возможность поставить чашку и с беспокойством посмотреть на меня.

-   Розмайн, ты никогда не должна забывать имена своих врагов. Они - опасны.

Я знала, что сам Родерик не опасен, и это казалось мне лучшей возможностью убедить Эльвиру переменить своё мнение.

-   Родерик не злонамерен по отношению ко мне. Его просто ввели в заблуждение родители.

-   О да. Конечно. Но самые опасные люди-это те, кто приносит нам несчастье без злого умысла. Гораздо легче защищаться от явных врагов с явно видимой злобой, но мир вокруг нас редко бывает столь прост и понятен, - сказала Эльвира тоном родителя, читающего нотацию упрямому ребенку. – Средние и низшие дворяне, ради своей выгоды поддержат нашу фракцию, как только увидят что она увеличилась в размере и силе. Защищать себя, вступая в союз с более мощными силами, - это их способ выживания. Я не собираюсь критиковать такое поведение, но именно по этой причине им как раз нельзя доверять.

Учитывая, как изменение статуса резко меняло отношение к человеку, имело смысл искать безопасности, вставая под знамена самой могущественной фракции. Средние и низшие дворяне даже думали иначе, чем эрцгерцогская семья и высшие аристократы, которые вместо того, чтобы следовать за кем-то, стремились быть лидерами и первыми во всем.

-   Розмайн, ты часто основываешь свои решения не на том, что лучше для тебя, а на своих чувствах. Ты взяла к себе в свиту своих любимчиков низших дворян, но я смертельно боюсь, что они предадут тебя, если баланс сил когда-нибудь снова изменится.

-   Они никогда не... Дамуэль и Филина хорошо служат мне, - ответила я. Ни один из них не был способен предать того, кому служил. Дамуэль много раз рисковал жизнью, защищая меня; будь он из тех, кто даже помышляет о предательстве, я бы уже была мертва.

После того как я замотала головой в их защиту, Эльвира кивнула:

-   Я знаю. Дамуэль и Филина действительно преданы тебе. Я собрала достаточно доказательств, чтобы не сомневаться в этом, - сказала она.

Я широко раскрыла глаза. Она каким-то образом собрала достаточно информации, чтобы убедиться в лояльности Филины, несмотря на то, что я взяла ее в вассалы только после отъезда в Королевскую академию.

Эльвира одарила меня улыбкой, что была самим воплощением слова «благородная дама»: Не недооценивай мои возможности по сбору сведений, дорогая.

-   Леди Эльвира в прошлом была весьма умелой чиновницей, - объяснила Оттилия, тоже улыбаясь и переглядываясь с подругой.

Я вспомнил, как ученики-чиновники в Королевской академии делали все возможное, чтобы собрать и систематизировать информацию. Мне было немного поздно осознавать это, но только сейчас до меня дошло, насколько Эльвира была искусна в сборе сведений во время чаепитий и всевозможных других собраний.

-   Я думаю, что, если ты не совершишь какой-нибудь ужасной ошибки, преданность Дамуэля и Филины никогда не ослабеет. Однако ты не должна думать, что подобное отношение может быть применено к другим средним и низшим дворянам.

-   Если ты настаиваешь...

Я хотела оправдать взятие Родерика в свиту, использовав для этого уязвимость Эльвиры—её любовь к легендам о Фердинанде,—но это мое намерение, как стало очевидно, обернулось против меня самой. Вместо этого она предупредила меня, чтобы я не доверяла другим так легко, довольно ясно намекая, что я не должна была брать его в вассалы.

-   Кроме того, есть такое правило-платить представителям противоположной фракции около шестидесяти процентов от того, что вы заплатили бы кому-то из своей же фракции, - сказала Эльвира. - Затем эта сумма еще постепенно увеличивается в соответствии с их усилиями.

-   Подожди, что?

-   Ты символически демонстрируешь справедливость, расплачиваясь с представителями противоборствующих фракций и в то же время демонстрируя фаворитизм по отношению к своей, ставя людей в такое положение, когда они чувствуют, что переход в твою фракцию выгоден для них. Нет смысла заявлять о принадлежности к какой-либо фракции, если ко всем относятся одинаково. Не говоря уже о том, что никто из твоих союзников не будет в восторге от того, что с ними обращаются так же, как с их противниками. Ты слишком мало ценишь свою фракцию, но если ты не научишься разбираться в политике, то очень рассердишь своих нынешних союзников.

Сколько же из моих действий в Королевской академии просочилось наружу? Ни Сильвестр, ни Фердинанд не выговаривали мне за эти действия.

-   Тебе кажется странным, что я знаю такие подробности о твоем пребывании в Королевской академии? Рихарда дала свой отчет после того, как ты уехала в храм. Учитывая постоянное отсутствие Хиршур и её ненадежность, мы сейчас обсуждаем, не послать ли кого-нибудь еще, чтобы помочь управлять общежитием.

-   Новый управляющий..? - Переспросила я.

В прошлом Эренфест вызывал очень мало интереса у других герцогств, поэтому его лидеры предсказывали, что мои товары вряд ли получат широкого распространения в течение моего первого года, независимо от того, как сильно бы мы их продвигали. И все же допущенные мною ошибки привели к тому, что у меня сложились непредусмотренные отношения со всеми самыми могущественными и влиятельными людьми в Королевской академии: профессорами, кандидатами в эрцгерцоги из великих герцогств и даже членами королевской семьи.

Эренфесту требовалось как можно больше информации о высших герцогствах до Конференции эрцгерцогов, но Хиршур, рьяно изучающая Шварц и Вайс, сейчас была совершенно бесполезна в этом отношении.

-   Кто-то в конце концов предположил, что нам может понадобиться человек в Королевской академии, чтобы сообщать о каждом твоем действии, - заметила Эльвира. - Этим кем-то, конечно же был лорд Фердинанд.

Это и есть тот самый “незначительно более неприятный” план на случай непредвиденных обстоятельств, о котором он говорил?! Назначить кого-то в Королевскую академию, чтобы контролировать меня?! Это не незначительно более неприятно; это намного более неприятно!

Пока я в отчаянии баюкала голову обхватив её руками, Эльвира снова опустила глаза на бумагу с подробностями легенд о Фердинанде и мечтательно вздохнула. - И все же, подумать только, о лорде Фердинанде все еще так судачат в Королевской академии...

-   Действительно. Я была так же удивлена, как и ты, - сказала я. - По словам тех, кто собрал эти сведения, нынешняя ситуация такова, что люди из других герцогств знают о Фердинанде больше, чем дворяне из Эренфеста.

Как оказалось, мало кто в Эренфесте открыто обсуждал Фердинанда с тех пор, как он отправился в храм. Дамуэль уважал его, но большинство нынешних студентов даже не знали о его существовании. Большинство студентов в общежитии Эренфеста скептически смотрели на истории с участием Фердинанда, утверждая, что они были преувеличены или даже его имя было просто приписано к свершениям других людей. Я должна была признать, что даже я не могла сказать, были ли эти истории правдой.

-   Почему они знают гораздо больше, чем мы? – Вопросила я.

-   Оценки лорда Фердинанда были так высоки, что он заслужил гнев леди Вероники. Все в Эренфесте боялись упомянуть его в разговоре, - сказала Эльвира, печально опустив глаза.

Фердинанд не был сыном Вероники по крови, но его крестили как сына эрцгерцога и сделали кандидатом в эрцгерцоги. К тому времени, когда он крестился, две дочери Вероники уже были выданы замуж за других герцогов, и в Эренфесте оставались только двое кандидатов. Если что- то случилось бы с Сильвестром, Фердинанд по умолчанию становился следующим эрцгерцогом

и даже если этого не произойдет, его оценки были достаточно впечатляющими, чтобы его имя было известно во всех других герцогствах. Сильвестр, между тем, имел нулевую мотивацию и обычно оставлял свою работу на выполнение Фердинанду.

Другими словами, у Вероники было более чем достаточно причин опасаться прихода к власти Фердинанда.

-   Она с самого его крещения жестоко обращалась с лордом Фердинандом, но ее жестокость только усилилась, когда предыдущий эрцгерцог заболел. Чем больше способностей и великолепия проявлял лорд Фердинанд, тем суровее она обращалась с ним. Никто не мог вмешаться и помочь ему. В конце концов лорд Сильвестр посоветовал ему бежать в храм.

Это кое что напомнило мне—я слышала, что, поскольку Фердинанд вошел в храм незадолго до смерти отца, он не смог присутствовать на похоронах как его сын. Мысль о том, что он даже не смог увидеть его в последний раз, действительно заставила Веронику казаться неоправданно черствой.

-   Если бы он остался в замке подольше, он смог бы увидеться с отцом после смерти... - вздохнула я. - Мне так жаль Фердинанда.

Эльвира немного помолчала, прежде чем ответить: - Скорее всего, он видел его после смерти. Официальное объявление о смерти было сделано вскоре после того, как лорд Фердинанд вошел в храм, так что мы можем заключить, что он действительно поднялся по высокой лестнице незадолго до этого.

Оказалось, что похороны эрцгерцогов проводились после конференции эрцгерцогов. Об их смерти сообщили на конференции, а похороны проводились после того, как выбранный следующий эрцгерцог возвращался в герцогство. На похороны прибывали эрцгерцоги и аристократы из соседних герцогств, поэтому для сохранения трупа использовалась магия остановки времени. Это приводило к тому, что иногда между самой смертью и датой ее публичного объявления проходили значительные промежутки времени, поэтому Эльвира предположила, что Фердинанд мог видеть тело.

По крайней мере, я очень на это надеюсь.

-   И теперь лорд Фердинанд может жить полной жизнью, не скрываясь от благородного общества, - сказала Эльвира. - Это все, чего я только могла желать.

-   Почему ты так привязана к Фердинанду, Матушка? Сейчас все может быть по-другому, но разве не опасно было публично поддерживать его в прошлом? Если предположить, что Вероника действительно подвергла Фердинанда столь сильной как вы рассказывали опале, оказание ему хоть какой-то поддержки, наверняка заслужило бы её неудовольствие.

-   Возможно, мне следует объяснить это тебе подробнее. Это не особо большой секрет, но,

учитывая, что в деле замешаны лорд Сильвестр и лорд Вилфрид, я не знаю, стоит ли говорить об этом. Ох... - сказала Эльвира, положив руку на щеку и слегка наклонив набок голову.

Оттилия воспользовалась этой возможностью, чтобы вступить в разговор, печально опустив глаза, пока освежала наш чай. - Леди Эльвира тоже подверглась опале со стороны леди Вероники.

-   А ты? – Спросила я.

-   Видите ли, моя мать была старшей сестрой леди Вероники, хотя мать у них была не общая.

-   Ты имеешь в виду мою бабушку с твоей стороны?

Мне дали список благородных имен, которые я должна была запомнить перед крещением, но в нем не было указано, как они связаны родством. Кроме того, единственное генеалогическое древо, которое я видела, отображало семью Карстедта. В результате мои знания о родственниках со стороны Эльвиры были болезненно скудны. Все что я об этом знала, так это то что Вероника была в очень плохих отношениях со своими сводными братьями и сестрами, вплоть до того, что они отказались забрать имущество ее младшего брата Безеванста после его смерти. Мне даже в голову не приходило, что Эльвира может быть связанна с Вероникой.

-   Сын четвертого эрцгерцога был моим дедом. Его женитьба на Габриэле, кандидатке в эрцгерцоги Аренсбаха, повсеместно считается основной причиной нынешнего нашего немирья с ними.

Габриэль влюбилась в дедушку Эльвиры после того, как на межгерцогском турнире он проявил по отношению к ней милосердие. У нее, к сожалению, был весьма небольшой объем маны, как для кандидатки в эрцгерцоги великого герцогства, но поскольку Эренфест тогда имел еще меньшее влияние, чем сейчас, это не имело значения. Она использовала власть и положение своего отца - эрцгерцога великого герцогства, чтобы брак состоялся, хотел он того или нет. Это в конечном итоге привело к тому, что его первая жена—бабушка Эльвиры и дочь графа Лейзеганга—была понижена до его второй жены, несмотря на то, что у них уже было двое общих детей.

Четвертый эрцгерцог опасался последствий такого оскорбления, особенно в связи с тем, что граф Лейзеганг был лидером самой могущественной фракции в герцогстве во время правления четвертого эрцгерцога. Он также был обеспокоен тем, что влияние Аренсбаха в герцогстве станет настолько большим, что в будущем вызовет неурядицы. Именно по этим причинам он лишил дедушку Эльвиры звания кандидата в эрцгерцоги и присвоил ему титул графа Грошеля, а следующим эрцгерцогом избрал отца Бонифация. Ярость графа Лейзегана была утешена, когда Бонифаций женился на другой его дочери.

Гм. Я пытаюсь с ходу составить эти генеалогические древа, но они слишком сложны. У меня от этого начинает болеть голова. Все родословные перепутались.

По иронии судьбы, Габриэле было невыносимым жить в таком захолустном герцогстве, и она постоянно стремилась вернуться в Аренсбах.

За свою жизнь Габриэла родила троих детей. Ее первым ребенком был мальчик, у которого оказалось больше всего маны из всех его братьев и сестер, и отчасти благодаря поддержке Аренсбаха, он воспринимался всеми как потенциальный кандидат на место графа Грошеля. Ее вторым ребенком была Вероника, у которой объем маны был крайне высок по сравнению с тем что считалось средним значением по Эренфесту. Вполне естественно, что было решено что она будет воспитана в качестве первой жены следующего эрцгерцога. Третий ребенок, которого родила Габриэле, будучи уже больной, имел гораздо меньше маны, чем можно было ожидать от отпрыска высших дворян. Он не мог рассчитывать на поддержку Аренсбаха, и поэтому его отправили в храм.

Именно во время этих изнурительных третьих родов Габриэла и скончалась.

Прошли годы, и первый сын тоже умер. Вероника наладила тесный контакт со своим кровным младшим братом в храме, обожая его и развивая отношения, в которых они оба полностью полагались друг на друга.

-   Леди Вероника стала первой женой шестого эрцгерцога, и именно тогда она по-настоящему начала оскорблять и принижать своих сводных братьев и сестер. Хотя, конечно, ей было легче делать это в отношении своих юных племянниц и племянников, чем старших братьев и сестер. Мы с братом очень страдали, будучи весьма изобретательно оскорбляемыми.

По большей части Вероника не могла открыто оскорблять нас — в конце концов, они все же были детьми Гиба Хальденцеля, — но она приглашала Эльвиру на чаепития только для девочек и мучила её там разнообразными способами.

-   Мой дед сожалел о таком положении дел, поэтому попытался защитить меня, выдав замуж за лорда Карстедта. Это, в свою очередь, дало мне независимость от Вероники.

Именно благодаря этому браку Эльвира смогла создать фракцию, состоящую из тех, кто был изгнан Вероникой, защитить Флоренсию, когда она покинув родное герцогство переехала в Эренфест, и оказывать поддержку Фердинанду, когда его оскорбляли и принижали за то, что он был сыном любовницы.

-   Когда предыдущий эрцгерцог поднялся по самой высокой лестнице, отношение леди Вероники к Хальденцелю стало еще более напряженными, поскольку им правит мой старший брат. Ты помнишь, что Хальдензель - самая северная провинция герцогства? Зимы там гораздо суровее, чем те, что мы переживаем здесь. Повышение налогов - это самый настоящий вопрос жизни и смерти для тамошних жителей.

Несмотря на то, что все герцогство было в запустении, один только Хальденцель не получил никаких послаблений в налогах. Он пострадал гораздо больше, чем любая другая провинция герцогства, даже когда налоги были повышены и для всех остальных.

-   Мой брат говорит, что ты спасла его и его народ, Розмайн.

Только после того, как я присоединился к храму в качестве послушницы синей жрицы, Хальдензель начал получать потиры, наполненные маной, что увеличило урожайность по всей провинции. Вероника и Безеванст вскоре были наказаны за свои преступления, и фракция Флоренсии — во главе с младшей сестрой гиба, Эльвирой — стала самой могущественной фракцией в герцогстве. В Хальдензель словно вдохнули новую жизнь.

-   Вдобавок ко всему, книги, которые мой брат помог делать отчасти из одной только благодарности, продавались гораздо лучше, чем ожидалось, - объяснила Эльвира. - Теперь он хочет распространить печать по всему Хальденцелю.

-   Было весьма интересно услышать это, - ответила я.

Однако, как бы очевидно это ни было, для печати была необходима бумага. Они планировали сделать бумажные мастерские вместе с типографскими, но мой сон помешал им сделать это. То же самое относилось и к другим гибам, которые слыша об успехе в Иллгнера тоже захотели делать бумагу.

-   Не говоря уже о том, что магические контракты использованы в продаже бумаги, не так ли?

Магические контракты для торговцев, которые я подписывала, работали только в пределах Эренфеста, но границы действия магии были весьма нечеткими, и у людей, чтобы не подвергать себя необязательной опасности, не было выбора, кроме как продавать все через компанию Плантен. В данный момент этого было достаточно, учитывая, что книг производилось не так уж много, но так не могло длиться вечно. Эльвира тоже хотела, чтобы магические контракты были аннулированы, и когда я это поняла, то неосознанно сжала кулаки, лежащие на коленях.

Я не хочу аннулировать контракты, которые заключила с Лютцем и Бенно...

Бенно приложил огромные усилия, чтобы обеспечить мне возможность встретиться с ними двоими и поддерживать отношения с нижним городом даже после того, как моим домом стал особняк в Дворянском квартале. Лютц также подписал контракты, собрав для этого мужество в кулак, хотя это и ставило его жизнь под угрозу. Я действительно была против аннулирования, и это, должно быть, отразилось на моем лице, потому что Эльвира подарила мне утешительную улыбку.

-   Розмайн, ты окружила себя людьми высочайшего нравственного уровня.

- ...А?

-   Сколько бы мой брат ни расспрашивал представителей компании Плантен о магических

контрактах, они упрямо повторяли, что о деталях ему следует расспросить Ауба Эренфеста. Похоже, это было необходимо, чтобы защитить твое прошлое, поскольку ты подписала контракт, еще живя в храме в качестве послушницы.

Бенно отказывался говорить о контракте, даже когда его спрашивали об этом аристократы. Зная это, я была так счастлива и горда им с Лютцем, что не смогла удержаться от довольного кивка.

-   Однако контракты слишком ограниченны, чтобы защитить тебя сейчас. Разве тебе не нужны новые, соответствующие твоему нынешнему положению, когда книги и книгопечатание могут распространиться по всей стране?

-   Новый контракт…?

-   Верно. Твои отношения с компанией Плантен не изменятся, даже если прежние контракты будут аннулированы. Разве я не права, говоря, что тебе всего лишь нужно только подписать новые контракты?

Мои отношения с компанией Плантен не изменились бы только потому, что изменились контракты. Мне просто нужно было подписать новые. Эльвира была права.

Но это будут контракты не между Майн и Лютцем...

Я оставила эти слова при себе и только глубоко вздохнула.