Онлайн чтение книги Власть книжного червя Ascendance of a Bookworm
Показания простолюдинов

— Главное, что моя книга пропала. Так что, естественно, что я собираюсь ее искать. И все.

Я направилась к двери, но Фердинанд меня остановил.

— И куда именно, по твоему мнению, ты пойдешь? У тебя есть идеи, где она может быть?

— Нет, но я собираюсь использовать технику, который вы меня только что научили, чтобы распространить сеть маны по всему городу, — ответила я, имея в виду и нижний город и дворянский район

Фердинанд с явным раздражением посмотрел на меня.

— Этот метод подходит для поиска чужой маны, а не своей. Он будет совершенно бесполезен в дворянском районе. Не трать ману понапрасну, идиотка.

— Нгх...

— Вместо этого, лучше подумай о целях преступника. Если мы сможем определить его цели, то сможем напасть на их след.

— О чем вы говорите? — спросила я, удивленно глядя на мужчину. — Их цель очевидна. Тут даже говорить не о чем.

Он нахмурился услышав мой ответ и произнес:

— О? — похоже он совсем не улавливал моей мысли.

— Есть только одна причина, по которой кто-то может хотеть получить это писание. Они хотят прочитать единственное, премиальное издание Эренфеста!

Если бы они попросили меня, я бы дала им разрешение... но теперь, когда они исчезли вместе с служителями, вторглись в храм и попытались одурачить меня этим фальшивым писанием, я никогда не позволю им снова прикоснуться к нему.

Моя логика была совершенно нормальна, но Фердинанд со вздохом проигнорировал мое предположение.

— Если бы их целью было просто прочесть писание, им не нужно было проникать в твои покои и заменять твой экземпляр. Они могли бы прочесть одну из переписанных копий, которые хранятся в книжной комнате, или даже попросить священника переписать ее для них. 

— Ах... Но что, если они хотят прочесть молитву Богу Тьмы, которой нет в тех копиях, которые храняться в книжной комнате? Или, может быть, они хотели узнать что-то о чуде Хальдензеля? Есть так много вариантов!

Не желая признавать поражение, я ломала голову над тем, чем мое писание лучше всех прочих. В нем можно было прочитать куда больше, чем в писаниях других герцогств, где глава храма выбирался из числа обычных священников с низким уровнем маны. Наверняка многие хотели бы прочесть его.

Мое писание действительно особенное, черт!

— Я согласен, что это два возможных мотива. Храм Центра хотел увидеть молитву Богу Тьмы, а многие дворяне хотят побольше узнать о произошедшем в Хальдензеле. Но все это не объясняет подмены. Они даже не смогут прочитать содержимое без твоего разрешения, ведь писание помечено твоей маной. 

— Не могли бы они просто перерегистрировать ее на кого-то другого? — спросила я, вспоминая, как присваивала себе ключ, после вхождения в сан главу храма. Это не казалось мне особо сложным процессом.

— Но это повлияет на разделы, которые можно почесть, не так ли? 

— Значит поэтому они подменили его? Потому что они хотят прочесть то, что не могли, будь это зарегистрированная на них книга? — из сравнения между нашим писанием и тем, что хранится в храме Центра, я уже знала, что доступное для чтения содержимое сильно зависит от маны читающего, а так же от маны главы храма, которому принадлежит эта книга. 

Однако я никогда не думала, что эта информация широко известна людям.

Хм... Каким образом отсутствие писания может вызвать проблемы?

Я брала его с собой в молельный зал для проведения церемоний, но в моем случае, это было больше для вида, так как я выучила наизусть все молитвы, которые использую в своей работе. Я никогда не использовала его иначе, чем своеобразное украшение в покоях главы храма. Поэтому я не могла представить, что буду сильно страдать от его отсутствия.

Уперевшись мыслью в тупик, я решила подойти к вопросу с другой стороны. Что я не могу делать без писания? Только в этот момент я поняла, ведь моя книга относительно недавно сильно изменилась.

Может ли быть так, что тот, кто украл мое писание ищет скрытое послание и магический круг внутри?

Писание содержало более или менее точную инструкцию о том, как стать зентом. Я была уверена, что Фердинанд и я были единственными, кто видел это послание, ведь во время сравнения писаний даже принц Хильдебранд никак не отреагировал на книгу, поэтому я не думаю, что кто-то еще мог заметить.

— Возможно их целью было само писание Эренфеста, — сказала я не сводя взгляда с Фердинанда и пытаясь намекнуть на магический круг. Он прижал руку к подбородку, но услышав мои слова, выпрямил один палец и прижал его к губам — ясный знак «заткнуться». Похоже он отлично понял мой намек, но вместо того, чтобы вслух согласиться с ним, он начал излагать собственную версию.

— Возможно, одна из их целей — это поставить черную метку на твоей репутации. У каждого герцогства есть только одно священное писание, не считая переписанных копий, и они могут использовать эту ситуацию для того, чтобы подставить под сомнения твою компентентность как главы храма. Так же они смогут перенести критику и на твоего опекуна и действующего главного священника.

— Н-но тут есть замена, — сказала я, указывая на писание, лежащие на алтаре. Фердинанд пристально посмотрел на него, а затем покачал головой.

— Нет никаких гарантий, что это настоящее писание, это может быть магический инструмент-обманка, который выглядит похожим внешне, но внутри он совершенно пуст. Однако, давайте на мгновение предположим, что это настоящие писание. Если мы сможем это доказать, то нас можно будет обвинить в краже. Возможно это тоже одна из целей.

Я побледнела. Возможно нас хотят выставить ворами, а мы даже не подозревали об этом. 

— В таком случае мы должны немедленно узнать так ли это! — воскликнула я и потянулась к книге.

— Не трогай! — рявкнул Фердинанд, ударяя меня по руке. Мои пальцы пронзила боль и когда я посмотрела на свою ладонь, то заметила как она покраснела и поняла, что он совсем не сдерживался. 

— О-оу...

— Есть три возможных мотива, которые я могу придумать, — сказал Фердинанд, пристально глядя на книгу на алтаре.

— Два — очернение твоей репутации, а третий… — убийство.

— Убийство? — переспросила я, ошеломленно глядя на него. Одного этого слова было уже слишком много для меня. Я никак не могла сохранить свое самообладание, услышав его.

— Я предполагаю, что они с большим желанием похитили бы тебя и заключили в тюрьму, чтобы иметь возможность пользоваться твоей маной, как им заблагорассудиться, но это гораздо труднее осуществить, чем простое убийство.

— Убить кого-то проще?..

— Они смогли изготовить такую хорошую подделку и незаметно подбросить ее сюда. У меня нет ни малейших причин не думать о покушении.

Фердинанд обернулся к Экхарту, который выхватил свой штап и пропел «меса», после он потянулся к одному из мешочков на своем поясе и вытащил белый фрукт, вонзая лезвие в его мякоть. Мгновение спустя он сжал фрукт и взмахнул им так, чтобы брызги попали на писание.

— Ааа! — закричала я. — Экхарт, что ты делаешь?! Ты хочешь испачкать его?..

В ту секунду, когда сок попал на писание, обложка стала красной, словно была пропитана кровью. Экхарт с ненавистью взглянул на книгу, прежде чем передать остатки белого фрукта Юстоксу.

— Как и ожидалось... — пробормотал Фердинанд. — Эта красная грязь — редкий яд, который можно собрать на границе между Аренсбахом и Эренфестом. Он проникает сквозь кожу при прикосновении, и если смазать им что-то, к чему часто прикасаются без задней мысли, то яд можно даже не заметить до тех пор, пока не станет слишком поздно. Если бы мы не заметили, что наше писание подменили, а после пришло бы время осенней церемонии совершеннолетия, яд унес бы три жизни: твою, когда ты бы коснулась писания во время церемонии, Франа, который помогал бы с подготовкой, и Хартмута, который поддерживал бы тебя во время церемонии. 

Фердинанд снова дал знак рукой, и Юстокс снял одно из зелий со своего пояса.

— Я никогда не думал, что мне когда либо снова, придется использовать его, — со вздохом сказал он, а после вылил зелье на ткань.

— Экхарт без колебаний, не ожидания никаких указов, надел кожаную перчатку и забрал тряпку у Юстокса, а после начал вытирать писание. Я ясно видела, как зелье смывает красные пятна яда.

— Работа последователя — изучить яды, чтобы он мог защитить своего господина или госпожу от возможного покушения, — сказал Экхарт обращаясь к моим сопровождающим. — Все ли вы учились держа в уме эту цель и прилагая соответствующие усилия для ее достижения? У вас есть какие-нибудь противоядия, необходимые для нейтрализации яда, который может угрожать госпоже Розмайн?

Корнелиус и другие мои последователи могли ответить только вздохом.

— Розмайн — святая Эренфеста очень богатая маной, которая должна будет стать первой женой следующего ауба. То, что она станет мишенью для тех, кто захочет ослабить наше герцогство совершенно очевидно, — сообщил Экхарт, все еще тщательно протирая писание. — Какие из вас рыцари сопровождения...

Я видела, как Корнелиус сжал кулаки. Нельзя было не видеть, насколько Фердинанд привык к опасности для своей жизни, а также насколько осторожными и подготовленными были его последователи.

— Корнелиус, в отличие от Ангелики, тебе не хватает скорости реакции и решимости действовать в любой ситуации, поэтому ты должен компенсировать это зорким взглядом и наличием инструментов, которые помогут тебе нейтрализовать опасность заранее, — продолжил наставлять младшего брата Экхарт. — Господин Фердинанд был и остается тем, кто вкладывает все силы в защиту госпожи Розмайн, но он уезжает. Неужели ты не понимаешь, что это значит?

Ангелика никогда не колебалась, выполняя свой долг, в основном благодаря тому, что она редко задумывалась над своими действиями. Она направит свой меч на любого, чтобы защитить меня. Мне нужно было, чтобы остальные мои рыцари сопровождения также выполняли свои обязанности, но Экхарт утверждал, что они не делали этого должным образом.

— Я не говорю о том, что каждый из вас должен делать столько же, сколько делает господин Фердинанд. Это не возможно для вас по одиночке. Но ваша сила в количестве. Вам всем нужно работать сообща, чтобы попытаться заполнить ту пустоту, которую он оставит своим отъездом.

Экхарт провел еще несколько проверок писания, в том числе, прижал к нему магический камень и опрыскал другим зельем. После он протянул писание Фердинанду, который начертил поверх магические круги, а после покачал головой. 

— Это только выглядит как священное писание, — сказал он. — Если бы ты, Розмайн, принесла его на церемонию, то не смогла бы открыть. И опозорилась бы перед всеми, кто смотрел бы на тебя.

— Другими словами, значит, что это не книга?

— Это магический инструмент, который имитирует внешний вид. Внутри он пуст.

— Мое писание...

Они не только украли мое писание, но даже заменили его не настоящей книгой! Гнев закипал во мне, и крышка, которая сдерживала мою ману под контролем, отлетела в сторону. Мое тело начало источать жар, словно печь, когда мана хлынула из меня... но мой разум был странно холодным.

— Госпожа Розмайн! Ваши глаза! — закричала Юдит, ее голос выдавал ее страх.

Внезапно большая ладонь опустилась на мои глаза, блокируя зрение. 

— Не поддавайся своим эмоциям, иначе быть беде, — сказал Фердинанд. — Эта череда злонамеренных уловок напоминает инцидент с Белой башней. Сейчас ты находишься в том же положении, что и Вильфрид. Одно неосторожное движение — и ты станешь мишенью. Ты действительно хочешь, чтобы тебя казнили? 

Он был прав, все, что я сделаю в таком состоянии — только навредит мне, а не моим врагам, а также опозорит моих союзников. Я глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь сдержать бушующую ману.

— Нам определенно нужно вернуть наше писание, — продолжил Фердинанд. — Ты права. Нам просто нужно выработать метод, который в случае неудачи, нанесет нам как можно меньше вреда. А теперь... ты немного успокоилась?

— Да.

Фердинанд убрал руку с моих глаз, давая увидеть шокированные лица моих последователей. Какое-то время, он смотрел на них, вместе со мной, вздохнул, а затем сказал:

— Сейчас не время для того, чтобы замирать. Розмайн редко бывает такой эмоциональной, но она сразу теряет контроль, когда ее книги или ее семья в опасности. Научиться сдерживать ее в такие моменты — это еще одна из ваших задач, как ее последователей.

— Теперь я понимаю всю серьезность вашего отъезда... — пробормотал Корнелиус, вызывая одобрительные кивки Юдит и Леоноры.

В то время, пока Фердинанд обдумывал способы вернуть наше пропавшее писание, в комнату ворвалась Филина, которая вернулась из приюта.

— Госпожа Розмайн! Что-то не так с Конрадом! — закричала она. — Он прячется в своей постели и постоянно зовет вас!

— Вероятно, он что-то знает... Давайте немедленно пойдем к нему, — сказал Фердинанд, окидывая взглядом своих последователей. Юстокс и Экхарт только кивнули в ответ на эти взгляды. 

Когда мы подошли к приюту, Моника открыла для нас дверь и мы прошли в столовую. Делия и Дирк облегченно вздохнули, когда увидели меня, и тут же опустились на колени.

— Делия, как дела у Конрада?

— Он плохо себя чувствовал, поэтому я отправила его вздремнуть. Должно быть, за это время что-то произошло, потому что, когда госпожа Филина пошла поговорить с ним, он дрожал и отказывался выбираться из постели.

Я направилась к лестнице в задней части столовой, пока Делия рассказывала мне о произошедшем за день, а дойдя до ступенек, я обернулась к своим последователям.

— Дальше находится женское крыло. Поскольку мужчины не могут идти дальше, то меня будут сопровождать Филина и Моника, а так же Юдит и Леонора, в качестве моих рыцарей сопровождения.

Я начала спускаться по лестнице, оставив Фердинанда и остальных в столовой, а после зашла в комнаты для еще не крещенных детей, которые располагались на первом этаже. Там Вильма и несколько маленьких детей с тревогой звали Конрада.

— Прошу прощения, но я могу попросить вас всех уйти? Я хочу, чтобы рядом была только Филина и мои рыцари сопровождения, — сказала я, отметив про себя, что комната не очень большая. Когда все ушли, я нежным голосом заговорила с Конрадом, который все еще прятался под одеялом. — Конрад, это я. Не мог бы ты рассказать мне, что случилось и кому нужна помощь?

Он высунул голову из под одеяла, его лицо было ужасно белым и словно окаменевшим от страха. 

— П-пожалуйста, помогите служителям... — произнес он.

— Они еще живы?

Конрад отчаянно закивал, не в силах остановить бьющую его дрожь. Я уже сдалась по поводу служителей, после того, как Фердинанд сказал, что они исчезли, но похоже все еще был шанс их спасти. Надежда снова зародилась в моем сердце.

— Я могу спасти их, — сказала я. — Ты можешь рассказать мне все, что знаешь?

— Страшная женщина в-взмахнула... своим штапом... и за-замотала всех... служителей, — заикаясь сказал Конрад. Его взгляд метался по комнате и был полон слез. — Она была страшной! Как госпожа Ёнасара! Она... Она причинила им боль!

— Ох, Конрад!

Филина подбежала и заключила брата в объятия. Он с облегчением прижался к ней, продолжая описывать увиденное. Но даже спрятавшись в объятия сестры, он не прекращал всхлипывать.

Конрад рассказал, что он пришел в комнату после обеда, так как Вильма и Делия велели ему отдохнуть. Из одного окна было видно двор, где проезжают кареты, а поскольку такие визиты здесь редкость, он следил за всем с того самого момента, как открылись ворота.

— Ворота открылись и въехала карета, — немного успокоившись, сказал мальчик. — но вдруг она остановилась...

Нарушение привычного порядка только сильнее возбудило интерес Конрада. И мгновение спустя он увидел, как из кареты вышла женщина, достала штап и скрутила служителей. После трое мужчин занесли священников в карету, прежде чем самостоятельно закрыть ворота и сесть обратно в карету. Дворянка осталась одна, она призвала своего ездового зверя и полетела к главному входу. 

— Возможно, они все еще живы. Пожалуйста, спасите их, как вы спасли меня от госпожи Ёнасары... — попросил Конрад. Похоже, что зрелище того, как служителей связали и похитили, пробудили в нем какие то травмирующие воспоминания. Ведь он привык к тому, что раньше ему причиняли боль при помощи штапа. Я протянула руку и погладила его по голове, не обращая внимания на то, что Конрад был весь мокрым от холодного пота.

— Я спасу их, — пообещала я. — Я уже распорядилась, чтобы мне принесли всю информацию от солдат у городских ворот, и скоро мы узнаем, откуда приехали незваные гости. Ты можешь быть спокоен.

Я попыталась успокоить Конрада, подарив ему самую добрую улыбку, на которую была способна, скрывая за ней свое возмущение. Эти воры украли мое писание, заменили его отравленной подделкой, похитили служителей и теперь еще так сильно напугали Конрада. По крайне мере, тот факт, что служители на самом деле живы, был очень ценной информацией.

— Филина, ты останешься здесь? — спросила я, вынуждая ее переводить взгляд то на меня, то на вцепившегося в нее младшего брата.

Конрад крепко сжал руку Филины, а после аккуратно отпустил ее.

— Сестра, пожалуйста, иди с госпожой Розмайн. Спаси всех. Я с Дирком буду ждать, пока ты вернешься.

— Как хочешь... — согласилась она.

После мы вернулись в столовую, оставив Конрада под присмотром Дирка и Делии. Филина слабо улыбнулась и сказала.

— Я рада видеть, что Конрад становится более зрелым, но как его старшая сестра, я чувствую себя из-за этого немного одинокой.

Я направилась к Юстоксу, который сейчас говорил с Фрицем.

— Простите за ожидание, — сказала я. — Фердинанд, служители еще живы.

— Живы? 

— Конрад видел, как их связали при помощи штапа и посадили в карету. Как только у нас будут необходимые сведения, мы спасем их.

— Я удивлен, что они их похитили... — произнес Фердинанд, поглаживая подбородок. — Заставить их бесследно исчезнуть было куда проще.

Юстокс пожал плечами и выдвинул свое предположение.

— Бывшая фракция Вероники была отстранена от печатной и бумажной промышленности, возможно, они надеются получить технологии от служителей. И если эти служители действительно могут быть источником информации, то скорее всего они все еще живы.

— Понимаю, — кивнул Фердинанд. — Возможно, это так, но их судьба может стать схожей с судьбами солдат с пожиранием. Наш план спасения должен быть быстрым и тайным. Вернемся в покои главы храма.

Мы покинули приют, а Юстокс и Филина пересказали нам всю информацию, которую они собрали. Как и ожидалось, там были и ценные крупинки, которые нужно было принять во внимание.

Первой докладывала Филина, которая время от времени подглядывая в свои записи, чтобы не ошибиться.

— Служительница, убиравшая в храме, упомянула, что говорила с одним из служителей, которые несли караул у ворот, когда его послали в дворянское крыло. Он сказал, что ей нужно поспешить и закончить с работой, потому что у священника благородный гость. Он, по-видимому, добавил, что этот дворянин был «особенно резким по отношению к служителям и служительницам». Это звучало так, словно он знал этих гостей.

— По словам Фрица, этот караульный когда то был слугой Шикикозы, — продолжил Юстокс. — Тот факт, что он кажется был знаком с гостем, предполагает, что скорее всего это члены семьи Шикикозы. И учитывая, что Конрад видел «страшную дворянку», можно с уверенностью предположить, что это была виконтесса Дальдольф, которая ненавидит Розмайн из-за казни ее сына.

Виконтесса Дальдольф...

Она была матерью Шикикозы, рыцаря, которого казнили за его действия во время охоты на тромбэ, еще когда я только стала священницей. Глава рода Дальдольф поклялся, что он не будет мешать мне, чтобы избежать казни всей семьи, но похоже, их мнение с тех пор изменилось. Или может быть, у них был какой то способ избежать возможного наказания.

Пока я думала об этом, ко мне подошли Дамуэль и Ангелика.

— Госпожа Розмайн, мы поговорили с капитанами городских ворот, — доложил Дамуэль. — Мы также попросили их внимательно следить за каждой каретой, которая будет покидать город.

Информация от стражей городских ворот об экипажах, которые въехали и выехали, имела первостепенное значение. Все взгляды в комнате сосредоточились на двух рыцарях.

— Я жду вашего отчета, — кивнула я.

— Да, госпожа!

— В это время года северные дворяне начинают прибывать в Эренфест для зимнего общения. Только сегодня в город въехало десять экипажей. Никто не уезжал.

Насколько мне известно, на севере уже начал выпадать снег. Пройдет какое-то время, и снегопады достигнут и юга, поэтому дворяне некоторых провинций прибывают в дворянский район раньше, чем другие.

— Четыре повозки проехали через северные ворота, жалуясь, что они не могут воспользоваться проездом через храм, как делают обычно, из-за того, что его ворота закрыты и там нет никакой охраны, — добавил Дамуэль. — Гюнтер сказал, что такие жалобы начали поступать в районе полудня.

Папа явно не сомневался, когда собирал для нас информацию.

— Учитывая, что из города не выехало ни одной кареты, возможно, что служителей вывезли в дворянский район? — предположила я.

— Если так, то они должны были зарегистрировать свою ману для того, чтобы открыть ворота, — ответил Фердинанд. — Мы можем узнать кто пользовался дворянскими воротами, если свяжемся с замком, — это была разумная идея, но этим вопросом ведали дворяне, так что нам придется ждать ответ несколько дней. Мы просто не могли позволить себе ждать так долго.

— Госпожа Розмайн, я... ну, вообще-то у Штернлюка есть для вас еще один отчет, — сказала Ангелика, поглаживая свой магический клинок.

— От западных ворот было известие о подозрительной карете, которая въехала в город, — начал Штернлюк голосом Фердинанда. — Экипаж был из тех, которыми пользуются простолюдины, с небольшим количеством денег, но у возницы была речь и манеры человека, который служит дворянам. Он приехал до третьего колокола и уехал через южные ворота.

— Южные ворота? — переспросила я.

— Солдат сказал, что попытался заглянуть внутрь кареты, когда услышал странный стук, но его заставили отойти и не вмешиваться, показав кольцо с дворянским гербом. С того момента прошло не так много времени, — закончил Штернлюк.

Это было слишком подозрительно. Я посмотрела на Фердинанда и сказала.

— Они не могли уехать далеко. Мы должны отправиться следом и проверить.

— Я буду сопровождать вас. Я не могу рисковать отправляя тебя одну, — ответил он, а после оглядел комнату. — Должен признаться, меня удивляет, как много ценной информации можно получить из нижнего города, но показания простолюдинов ничего не значат против слов знати. Мы обязательно должны получить либо кольцо, либо самих похищенных служителей. Это ясно?

— Да, господин!